Волчонок

Она делает паузу и смотрит на нас, чтобы убедиться, что мы ее поняли. Тайлер коротко кивает, давая Элизе знак продолжать, а я не в силах выжать из себя даже этого знака, стискиваю пальцы в карманах халат так сильно, что кости начинает ломить. Неделя, которую Тайлер находится в госпитале — худшая в моей жизни. Я забыла, что такое еда, отдых и сон. Я забыла, что такое улыбаться и разговаривать с семьей. Я хочу лишь одного, чтобы мой Тайлер вновь вернулся в полноценной жизни, а виновники были наказаны. Но, кажется, жизнь решила, что сполна одарила меня сказкой, потому что результаты проведенных тестов и снимки не приносят надежды на то, что в ближайшее время Тайлер сможет ходить, а все попытки полиции разыскать Глорию и ее хладнокровного робота, оказываются тщетными. По последним данным она заморозила банковский счет и покинула страну.

— Вам предстоит пройти длительный курс реабилитации, прием соответствующих медикаментов для уменьшения болевого синдрома и раз в неделю получать помощь психолога..

— Для чего? — перебивает Тайлер.

Доктор Поллак смотрит на него почти с материнской теплотой и с присущей ей деликатностью поясняет:

— Отказ от полноценного образа жизни — это всегда стресс для организма, и часто человеку требуется время и помощь извне, чтобы это принять.

Она замолкает и осторожно гладит мое плечо. Я знаю, что скрывается за этой недосказанностью: если верить статистике, пятьдесят процентов людей, оказавшихся в инвалидном кресле, предпринимают попытку суицида, а потому они всегда должны оставаться в зоне психотерапевтического надзора.

— Также я рекомендую вам предварительно озаботиться изменениями в интерьере вашего жилища в виду того, что мистер Нортон не может самостоятельно передвигаться, например, опустить замки..

Я даже не знаю, каких сил стоило Тайлеру дослушать все эти рекомендации, потому я сама была несколько раз близка к тому, что выскочить за дверь и разрыдаться. Мой Тайлер, боец и победитель, по воле безграничной человеческой ненависти прикован к инвалидному креслу, словно мало того, что ему уже пришлось пережить.

— Думаю, на этом можно закончить. — мягко произносит Элиза. — И помните, нет ничего невозможного. Забота близких и вера творят чудеса.

Когда дверь за ней закрывается, скрывая белую спину и темный пучок волос, перевожу взгляд на Тайлера и беру его за руку:

— Тай…

Он не выглядит грустным или подавленным: его лицо полно той решимости, которая проявляется всякий раз, когда он выходит на ринг, заранее зная, что победит.

— Не надо, Рика. — коротко сжимает руку, призывая не поддаваться панике, — Я встану.

***************

В нашем новом доме, в который мы переехали после того, как в нем был сделан ремонт, одна комната отведена под студию реабилитации: в ней размещено оборудование для тренировки позвоночника, подвесные тросы для механического поднятия ног, гантели, ремни-растяжки и много всего остального. Часть приспособлений заказывала лично я, а часть привез Кайл, который в последние месяцы стал частым гостем в нашем доме. Тайлер, который практически никогда не пользовался интернетом, теперь много времени проводит на YouTube, изучая комплекс упражнений, разработанный русским тяжелоатлетом, который получил перелом позвоночника с утечкой спинальной жидкости и, несмотря на приговор врачей смог поставить себя на ноги.

Одному Богу известно, чего мне стоит изо дня в день наблюдать, как Тайлер истязает себя в этом спортзале. Рычит от боли, без сил падая в кресле и, отдохнув, начинает все заново. С каким молчаливым терпением он принимает вынужденную заботу, когда я и нанятый отцом медбрат помогаем ему принимать ванну и переодеваться. Мне невыносимо видеть, как день ото дня ему приходится учиться жить со своим состоянием, и безумно боюсь, что однажды его железобетонная выдержка даст трещину, и я обнаружу другого Тайлера, потерявшего надежду и сломленного. До замирания сердца страшусь, что те жуткие пятьдесят процентов статистики заденут и нашу семью.

Вернувшись с работы, прохожу в гостиную, по привычке собираясь пойти в зал к Тайлеру, из которого он практически не выходит все эти месяцы. Бросаю на диван сумку и вдруг замечаю его, сидящего в своем кресле-каталке рядом с окном. В комнате царит полумрак, и он просто смотрит куда-то вдаль, погруженный в свои мысли. Все мои страхи концентрируются в одном точке в левой половине груди, от чего я срываюсь с места и со всех ног бегу к нему.

— Тай, — опускаюсь перед ним на колени и сжимаю руки, — я знаю, что тебе тяжело, но, прошу, не позволяй себе грустить и сдаваться.

Мы встречаемся взглядами и на секунду мне кажется, что я вижу в нем отголоски вины. Это второй мой по значимости страх: что Тайлер решит, что стал для меня обузой и начнет отдаляться, а то и вовсе скажет, что нам нужно расстаться, ведь в виду свалившейся трагедии мы с ним так и не поженились.