Воленс-неволенс

– А, понял, извините, я запомню. Месторасп… Местонахождение гражданина Игнатьева пока не установлено. По адресу прописки он не проживает, и его бывшая не знает, где он, или говорит, что не знает.

– Что значит «бывшая»? – строго спросила Ольга Алексеевна.

Стажёр посмотрел на Пыталова.

– Бывшая супруга Игнатьева. Они в разводе. Но прописан по адресу, где проживает его бывшая семья.

– Так и говорите. Продолжайте! – Руководитель следственной группы посмотрела в бумаги, которые лежали перед ней: – Толков. Используйте свои шансы с толком.

Впервые Ольга Алексеевна посмотрела на окружающих с улыбкой.

– Поведение людей, которые садились в машину, со слов свидетеля, было обычным, спокойным. То есть не было признаков, что машину угоняют. Он бы на них и не посмотрел, но машина, в которую садились эти двое, стояла вблизи машины свидетеля, и только поэтому он обратил на них внимание. То есть можно предположить, что за рулём был владелец автомобиля, Белов Станислав Александрович. Убитый управлял автомобилем, который находился у него в собственности. Однако, интересный факт: у погибшего Станислава Александровича не было прав на управление автомобилем. Он никогда не получал водительского удостоверения. Это довольно странно, как мне кажется.

– Свидетель разглядел этих двоих? – уточнила Романова.

– Там есть только общее описание: мужчина и женщина. Он затрудняется определить даже возраст и цвет волос. Когда он понял, что они не возле его машины, он потерял к ним интерес. Когда через пару минут прогремел взрыв, он понял, что взорвалась именно эта машина, отъехав от стоянки 150 метров, – добавил оперативник Зубков.

– Это организованная стоянка? Там есть шлагбаум, охрана? – спросила Романова.

– Если бы. Просто площадка. Частично асфальтированная, частично гравий. Стихийная парковка, где многие жильцы окружающих домов оставляют машины, – ответил Зубков и добавил: – Для тех, кто встал, а тапки уже разобраны.

– Не поняла. Какие тапки? – спросила Романова.

– Есть поговорка – «Кто первый встал, того и тапки». А тут, кто первый приехал, тот паркуется во дворе. Кто опоздал, тот паркуется на этой площадке, – объяснил Зубков.

Романова махнула: перестань шутить.

– Так, за рулём был владелец без прав, предположим. Хватит лирики. Версия?

– Самоубийство по неосторожности.

– Что?! Вы что-то употребляете, стажёр?! Наркотики, алкоголь, таблетки? – воскликнула Романова.

– Нет.

– Жаль. Это бы всё сразу объяснило. Садитесь. Давайте версии, с которыми можно идти к руководству.

– Ольга Алексеевна, выслушайте Павла, мне кажется, в его версии есть смысл. – Пыталов привстал, сказал и снова сел на своё место. Опустил голову, ожидая разноса.

– Говори, стажёр, растолкуй нам.

Романова, улыбаясь, осмотрела присутствующих.

Стажёр Павел снова встал. Теперь он волновался заметно меньше.

– Мощность взрыва примерно в четыре-пять раз больше достаточной, чтобы гарантированно поразить всех, кто будет находиться в машине.

– И что это означает?

– Возможно, погибший перевозил взрывчатку, и она сдетонировала.

– Ну, допустим.

Начальник следственной группы задумалась. Если бы это было так. Самоубийство по неосторожности. Нет, так им не может повезти…

– Предположим. Версия. Маловероятная. Зачем он с женщиной в машину сел, если там взрывчатки мешок? Давайте другие версии. Что мы ещё знаем к настоящему моменту? – Романова посмотрела на часы. – Давайте, у меня десять минут.

– Есть информация. Пока не проверенная, Ольга Алексеевна, – начал было оперативник Зубков, весельчак и балагур.

– Говорите, Зубков. Только серьёзно, мне сейчас не до ваших шуток.

– Да мы тут вроде одно дело делаем, какие могут быть шутки.

– Мы дело расследуем, Зубков. Дела делают по другую сторону закона. Говорите свою непроверенную информацию.

– Есть информация, что погиб Белов Станислав Александрович, и погибший был связан с генералом Фёдоровым.

– Это который… – начала было Романова, но все знали, кто такой генерал Фёдоров.

– Да, которого товарищи из ФСБ на растрате государственных денег приняли.

– Ой, без вашего жаргона, пожалуйста.

– Похоже, наш труп, когда шевелился, то шевелился на ниве незаконного оборота наличных денег в особо крупном.

– Что мы про него знаем, кроме имени?

– Есть данные, что погибшего звали Белов Станислав Александрович, – сказал Зубков. – Я только что со встречи и не успел информацией поделиться с коллегами. Да она ещё и не проверена. И это пока всё.

– Так, подождите, что, этот ваш Белов – в разработке у конторы? – спросила Романова.

– Да они разве скажут.

– Что вы, Зубков, думаете, какая версия у вас?

– Заказуха. Стирают, те, к кому следы ведут от генерала.

– А к кому они ведут?

– К кому, к кому. Наверх. Тут можно бабке не звонить.

– Хоть бы это было самоубийство по неосторожности, – тихо произнесла Романова. Взяла бумаги со стола.

– Я на доклад, а вы работайте. Версия – заказное убийство. Адрес проживания известен?

– Пока нет. Понятно, что в одном из окружающих домов, – ответил Зубков.

– Поквартирный обход начали?

– Участковый приступил.

– Зубков, достаньте из своих источников всё, что можно, об этом Белове. Сегодня!