Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

– Некуда ему бежать… Он к нам пришел. Он поверил в Советский Союз. Он честный человек и может быть полезен… Привези его в Москву. Лаврентий.

– С женой?

– Он уже успел жениться? – усмехнулся Сталин. – Вот видишь, Лаврентий? А ты говоришь, сбежит… Такие люди не бегают туда-сюда…

Транспортный самолет с утробным ревом полз по ночному небу. Аида Михайловна и Мессинг сидели рядом на железных сиденьях и смотрели в иллюминатор. Мессинг приобнимал жену за плечи. Два офицера НКВД с квадратными, обветренными лицами, в белых полушубках и шапках отсутствующими взглядами смотрели в пространство, казалось, вовсе не замечали присутствия Аиды Михайловны и Мессинга.

От рева двигателей закладывало уши, и Мессинг с женой только переглядывались и улыбались друг другу. В иллюминатор была видна черная бархатная бездна, истыканная мириадами голубых огоньков.

Едва самолет приземлился и окончил бег, как к нему подкатила черная машина. Пустынный аэродром скупо освещался прожекторами, по ровной бетонной глади мела поземка. Из автомобиля выбрались два офицера в шинелях и шапках.

Из самолета тут же спустили трап-лесенку, и показавшийся в проеме офицер в полушубке быстро спустился и пошел к тем двоим.

Подошел, козырнул и за руку поздоровался со встречающими.

– Привез?

– Так точно, товарищ полковник.

На трапе появился Мессинг, спустился вниз. Потом помог спуститься Аиде Михайловне. Потом второй офицер передал вниз два чемодана и какие-то узлы. Подошли еще двое в военной форме, подхватили чемоданы и узлы, понесли их к машине. Аида Михайловна и Мессинг двинулись за ними, пряча лица в воротники от колючего снежного ветра.

Машина привезла их на небольшую, по-ночному безлюдную улицу, к четырехэтажному кирпичному дому с одним подъездом. Офицеры помогли выгрузить из машины два толстых чемодана и несколько узлов. Потом они же подхватили чемоданы и пошли к подъезду. Разобрав узлы, Аида Михайловна и Мессинг двинулись следом.

Старший офицер, полковник, ключом открыл дверь, распахнул ее и протянул ключи Мессингу:

– Прошу на новоселье, товарищ Мессинг, – без улыбки сказал он. – 1км все есть. Если чего нехватка будет – завтра человек заедет, ему скажете.

– Спасибо.

Снизу раздались торопливые шаги по лестнице. Кто-то быстро поднимался на второй этаж. Скоро показался человек в зимнем пальто с меховым воротником и в меховой шапке. В руках он держал две пузатые сетки, полные свертков в белой бумаге. Он подошел к офицеру, вопросительно глядя на него.

– У двери поставь, – приказал полковник.

Мужчина поставил у раскрытой двери сетки и молча пошел вниз по лестнице.

– Счастливо оставаться! – Полковник приложил руку к фуражке и пошел вниз по лестнице, громко стуча сапогами. За ним направился второй офицер.

Аида Михайловна и Мессинг постояли, глядя друг на друга, и нерешительно улыбнулись.

– Пошли? – тихо сказал Мессинг и жестом пригласил жену в квартиру.

Она вошла, пошарила рукой справа по стене, нащупала выключатель. Загорелся свет.

Лампа в стеклянном плафоне под потолком осветила просторную прихожую с вешалкой и двумя встроенными шкафами для одежды. Она пошла дальше по коридору, толкнула дверь, и перед ней открылась большая комната. Аида Михайловна молча обвела взглядом застекленный буфет-сервант, большой круглый стол, шесть стульев, диван в чехле из серого полотна и еще один небольшой стол у окна, видимо письменный, с чернильным прибором и стопкой бумаги. Дальше была кухня с газовой плитой, небольшим столиком и навесными шкафчиками.

– Смотри, – сказала Аида Михайловна. – В буфете даже посуда стоит… и стаканы с рюмками…

– Позаботились… – криво улыбнулся Мессинг.

– Как думаешь, сколько мы будем здесь жить? – спросила она.

– Не знаю, Аидочка… – пожал плечами Мессинг. – Это только товарищу Сталину известно… и Господу Богу..

Аида Михайловна бросила взгляд на маленькие часики на руке:

– Ой, Вольф, через полчаса Новый год! У нас же ничего нет, чтобы встретить!

– Они принесли сетки со свертками, – напомнил Мессинг. – Наверняка там продукты.

– Они у двери стоят. – Аида Михайловна бросилась в прихожую…

И через несколько минут она уже выкладывала из сеток на стол свертки с колбасой, сыром, ветчиной и бужениной, селедку в промасленной бумаге, банки соленых огурцов и моченых помидоров, батоны белого хлеба, бутылки шампанского и вина, завернутые в вощеную белую бумагу.

– Бог мой, куда столько? – растерянно проговорил Мессинг, помогая жене разворачивать свертки.

– Неси посуду. Там в серванте наверняка и ножи с вилками есть, и чашки для чая…

…Вольф Григорьевич смотрел на часы на правой руке, держа в левой бокал с шампанским. Секундная стрелка быстро бежала по кругу, и вот до отметки двенадцать минутной стрелке осталось пройти всего одно маленькое деление.

– Ну, все… – сказал Мессинг, поднимаясь. – Двенадцать. С Новым годом тебя, Аидочка… Ты мое счастье, ты моя жизнь.

– С Новым годом, мой родной…

Они чокнулись, расцеловались и медленно осушили бокалы.

Потом Мессинг жадно набросился на еду и прошамкал с набитым ртом:

– Включи, пожалуйста, радио…