Вольфганг Амадей Моцарт

Одним из первых его знакомцев был князь Дмитрий Голицын — русский дипломат, долгие годы живший в качестве посла при императорском дворе в Вене. Князь по достоинству оценил чудесный дар мальчика и покровительствовал ему, снабжая его письменными рекомендациями и давая полезные советы.

Разнообразнейшие впечатления теснились в мозгу ребенка, переполняли душу и сердце, требуя выхода в той форме, какая была столь естественной для него, и Вольфганг брался за перо. Он пишет вариации и другие пьесы для клавира, арии, сонаты для клавира и скрипки, а также клавира, скрипки и виолончели, пробует свои силы в хоровой музыке и даже сочиняет целые симфонии для оркестра.

Чтобы ребенок мог написать все эти прекрасные вещи? В такое трудно было поверить. Среди «неверующих» оказался архиепископ Зальцбургский. И вот он поручает Вольфгангу написать на врученный тому текст часть оратории — масштабного произведения для хора и оркестра, а дабы убедиться в том, что мальчик действительно сочиняет сам, велит запереть его на целую неделю в одной из комнат своего дома. Юный композитор прекрасно справился со своей задачей. Его сочинение было публично исполнено и получило у слышавших его самый одобрительный прием.

«СОЧИНЯТЬ — МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ РАДОСТЬ И СТРАСТЬ»

После почти четырехлетнего отсутствия семья Моцарт вернулась в Зальцбург, и следующие три года Вольфганг провел в родном городе, выезжая только в Вену. Он продолжает писать музыку и пробует свои силы в новом для него жанре оперы.

Ему было всего одиннадцать лет, когда он выступил с первым опытом в этом роде. В Зальцбургском университете был обычай ставить силами учащихся, в честь окончания учебного года, музыкально-драматические спектакли. К одному из таких спектаклей Вольфганг и написал музыку. Опера шла на латинском языке и называлась «Аполлон и Гиацинт». Задача, которую он поставил перед собой, была не из легких. Надо было сочинить арии для всех семерых персонажей спектакля, которые раскрывали бы характер каждого из них, сочинить речитативы, дуэты, хоровые номера, оркестровую увертюру, да и вообще партитуру оперного действа в целом, где были бы выписаны партии каждого оркестрового инструмента.

То была, правда, «школьная» опера, и разыгрывали ее учащиеся гуманитарного отделения университета. За настоящую оперу Вольфганг принялся год спустя. Опера-буффа «Мнимая простушка» — веселая, озорная комедия с запутанным сюжетом из итальянской жизни — была заказана ему императором Австрии Иосифом II и должна была исполняться в венском театре.

Поставлена она была, однако, в Зальцбурге. Местные музыканты, ревниво относясь к славе их юного собрата, воспротивились ее появлению на венской сцене. На афише спектакля значилось: «Музыка синьора Вольфганга Моцарта в возрасте двенадцати лет». «Синьор Моцарт» сидел, как тогда было принято, среди оркестрантов за клавесином и дирижировал своим произведением.

Почти сразу юный композитор пишет еще одну вещь для музыкального театра — «Бастьен и Бастьенна» — о злоключениях двух влюбленных. Он создает также сочинения для церковной службы и тут же — оркестровую музыку для балов. К одному только новогоднему карнавалу он написал 49 менуэтов!

А тем временем Леопольд Моцарт вынашивал планы новых поездок. На этот раз отец с сыном решили отправиться в Италию — страну, которая пользовалась в то время славой «обетованной земли музыки». Всякий мало-мальски порядочный музыкант стремился завершить там свое образование и приобрести известность.

Собираясь в дорогу, предусмотрительный глава семейства решил заручиться поддержкой маститого оперного композитора Иоганна Хассе, которого хорошо знали в Италии. В рекомендательном письме к своему другу, аббату из Болоньи, Хассе писал:

«Я познакомился здесь с господином Моцартом, умным, воспитанным и светски образованным человеком, который имеет дочь и сына. Первая очень хорошо играет на клавире, а последний, который не может быть старше двенадцати или тринадцати лет, уже в этом возрасте показал себя композитором. Я проверял его различным образом на клавире, и он показал мне вещи, которые для такого возраста непостижимы и были бы удивительны даже для взрослого человека. Мальчик красив, весел, грациозен и во всем ведет себя так мило, что невозможно не полюбить его. Одно несомненно: если его развитие будет соответствовать возрасту, из него вырастет чудо».

«Синьор Альт, маркиз Тенор, герцог Бас...»

С характерной для мальчугана живой наблюдательностью он впитывает итальянские впечатления. Восторгается природой страны, похожей на восхитительный цветущий сад, знакомится с борта узконосой гондолы с таинственными лабиринтами венецианских каналов, погружается в суматошную атмосферу венецианского карнавала, наслаждается пестро-красочным шествием ряженых в масках или состязанием горячих арабских скакунов (это он видел в Милане).