Волга. История главной реки России

Реализация манифеста была невероятно трудной задачей, и возмущение крестьян, считавших, что их обманывают, было практически неизбежно. Всего крестьяне потеряли около одной пятой части земли, которую прежде обрабатывали. Выделение наделов бывшим крестьянам зависело по большей части от самих землевладельцев – неудивительно, что в империи этот процесс проходил по-разному. Вполне естественно, что чем лучше было качество земли, тем больше помещик хотел ее сохранить (или, по крайней мере, получить полную компенсацию за свои потери) и тем меньшие участки выделялись крестьянам; наоборот, чем хуже была земля, тем больше получали крестьяне. Тем крестьянам, которые не могли заплатить за землю, выделялись очень маленькие участки, известные как «нищенские наделы»[771]. Таких участков, как все понимали, часто не хватало просто для существования. Хотя крестьяне были официально освобождены, оставались некоторые ограничения. Самым существенным из них стало то, что крестьянам не дозволялось покидать деревню без разрешения общины, которая продолжала принимать решения относительно цикла сельскохозяйственных работ в деревне (хотя роль общины в рекрутском наборе была отменена с введением в 1874 году обязательной краткосрочной воинской службы). По сути это означало сохранение многих экономических недостатков крепостного права при его отмене, в том числе ограничения свободы передвижения, чересполосицы, возможности перераспределения земель общиной в пределах одного села ради уравнения налогового и земельного бремени крестьян, а также неохотного внедрения общинами рискованных новшеств в сельском хозяйстве.

Поволжье представляет собой отличный полигон для изучения результатов отмены крепостного права, поскольку здесь практиковались различные формы землевладения и жили крестьяне разного статуса. Крупнейшие дворянские поместья существовали на прекрасных черноземных землях на западном берегу, прежде всего в Саратовской губернии, где большинство крепостных крестьян были русскими. Однако даже внутри губернии или уезда результаты освобождения крестьян различались в зависимости от качества земли, доступности воды (рек и прудов) и просто действий отдельных помещиков и крестьян. Крестьяне были убеждены, что единственным «справедливым» решением было бы отдать им всю землю, которую они обрабатывали. В результате освобождения крестьяне Саратовской губернии потеряли примерно четверть земли, на которой работали раньше, а некоторым и вовсе пришлось довольствоваться половиной (то есть здесь крестьяне потеряли больше земли, чем в среднем в европейской части России), что свидетельствовало о хорошем качестве по меньшей мере части земли в губернии. Небольшие наделы в сочетании с ростом населения затрудняли само существование крестьян, не говоря уже о возможностях воспользоваться расширением объемов зерновой торговли в этой губернии в конце XIX века, вызванным строительством железных дорог.

Во всей Российской империи освобождение крестьян привело, что, вероятно, и неудивительно, к волнениям, которые продлились несколько лет. Изначально народ смущали совершенно дикие слухи об условиях указа, но когда крестьяне узнали о его истинных положениях, то были раздосадованы потерей земель, в том числе лесов и общинных пастбищ, а также продолжающимися пошлинами и повинностями перед государством и землевладельцами. В черноземных губерниях, таких как западная часть Саратовской, возмущение было массовым и приводило к мятежам. В некоторых деревнях конфликты затянулись на несколько лет: например, в селе Романовка, которое принадлежало несметно богатому семейству Воронцовых, но руководилось управляющим, массовое неповиновение выливалось в мятежи в 1861, 1862 и 1863 годах. В село направлялись солдаты, зачинщиков ожидало суровое наказание, в том числе порка и проведение сквозь строй, но это не останавливало крестьян от новых мятежей[772].