Волга. История главной реки России

«Они всегда обвиняют во всем крестьянина, даже если он только что принес свой последний мешок зерна на сдаточный пункт… Крестьяне отдавали все и в империалистическую войну, и гражданскую: и своих сыновей, и свои продукты. Но кто позаботится о крестьянине?.. [Комиссары] отбирают наше мясо и оставляют его гнить… Говорят, что рабочие на заводах получают варенье и колбасу, а крестьяне этого даже не видят… Власти не думают ни о чем – ни о нуждах крестьян, ни о чьих-то еще… Никто не доверяет крестьянам – ни рабочие, ни спекулянты; с ними обращаются как со скотом»[889].

Возмущение крестьян неизбежно приводило к стычкам. Комбедам придавались в помощь вооруженные подразделения, но от этого насилие часто только разгоралось. В деревне Алексеевке на Волге в Саратовской губернии разгневанные крестьяне убили и ранили 12 солдат и большевистского комиссара. Затем они распустили совет, сожгли документы и заменили портреты Ленина и Троцкого иконами. В ответ были высланы карательные подразделения, которые взяли в плен более 500 жителей и расстреляли 34 из них, оставив на месте 50 солдат для поддержания порядка[890]. В то же время крестьян терроризировали бандиты, бродившие по деревням и часто возглавляемые дезертирами из Красной или Белой армии. В 1921 году в деревнях царила анархия, хаос и, что хуже всего, голод.

Сочетание насильственной экспроприации зерна (которая не оставила крестьянам никаких излишков) и суровой зимы 1920/21 года, за которой последовала сухая весна, привело к голоду 1921 года на Волге. В августе и сентябре этого года Карл Эрик Бехгофер ехал вниз по Волге и столкнулся с настоящим кошмаром. В Самаре он увидел «людей, желтых от недостатка пищи» и «детей вялых и угрюмых». Хуже всего приходилось беженцам из деревень (они были «в абсолютном отчаянии» и «в жутком, медленном, открытом ожидании смерти»), безнадежно пытавшимся купить билет на пароход по Волге куда угодно, где может оказаться еда. Тысячи беженцев толпились на берегах Волги «среди грязи, смрада и мух на Волге, которая в этом году намного ниже своего обычного уровня». Когда пришел пароход, на борту началась драка, «нижние палубы были до отказа забиты бегущими крестьянами», а верхние палубы, «где когда-то прогуливались русские аристократы на отдыхе, были уставлены всякими узлами и тюками»[891].

Среднее и Нижнее Поволжье в 1921 году сильно пострадали от дефицита зерна. В одном только Симбирске было 36 тысяч беспризорных детей, а детские дома были переполнены во всем Поволжье. На общественных кухнях в Казани, Самаре, Симбирске и Уфе кормилось более 6000 человек в день[892]. В Казанской губернии, судя по подсчетам, крестьяне лишились 65 процентов крупного рогатого скота и 96 процентов овец по сравнению с 1917 годом[893]. Очевидец событий из Самарской губернии писал: «В 1921 году в Самарской губернии был великий голод… какого не было с начала времен». В одной самарской деревне был отмечен случай каннибализма: в семье из шести человек – мать, отец и четверо детей – в живых остался один ребенок[894].

Поволжских немцев голод затронул особенно сильно: их колонии даже называли «эпицентром катастрофы» (вспомните также свидетельство Бабина о немецких беженцах в Саратове). Колонисты рассматривались большевиками как потенциально нелояльные, и реквизиция зерна у них была особенно жестокой и полной. Часто в центре деревни просто ставили пулемет и начинали палить во все стороны, пока шел обыск во всех возможных потайных местах. Колонисты называли такие экспроприации «метлами», поскольку все сметалось подчистую. Преступления в ходе противостояния совершали обе стороны. Крестьян, уличенных в сокрытии зерна, избивали, несколько тысяч были казнены; забирали все зерно, так что «многим деревням нечего было сеять весной и нечего есть зимой». Некоторые колонисты от отчаяния вступили в местные антибольшевистские шайки бандитов. Когда в 1921 году одна такая шайка захватила нескольких большевиков, «люди напали на [большевистских] узников, отрезали им уши и носы, выдавили глаза и забили вилами». Во время другого подобного случая, как сообщалось, «почти все коммунисты и комсомольцы в поселениях на луговой стороне были забиты до смерти, застрелены или связанными пущены под лед [Волги]». После этого мятежников «расстреляла» Красная армия[895].