Волга. История главной реки России

Туда, где земля пустовала, новые землевладельцы переводили своих русских крепостных из своих имений в других частях России. Размер владений во многом зависел от качества земли. К северу от Казани было много лесов, и марийцы занимались подсечно-огневым земледелием. Там, где землю можно было пахать, государство выделяло большие имения. Князю Г. Ф. Долгорукому, одному из крупнейших земельных магнатов на Руси, пожаловали земли с более чем 400 марийскими крестьянами, а М. Г. Собакин получил не менее 47 марийских деревень, где жило более 2000 крестьян[192]. Не всем русским дворянам нравились земли на отдаленных и опасных территориях, в особенности на восточном берегу Волги, где велика была опасность набегов кочевых ногайцев и казахов. Новый землевладелец был обязан защищать эти земли, а также служить в армии. Некоторым русским офицерам удавалось отказываться от пожалованных земель или по крайней мере выторговывать себе лучшие условия.

Для царей государственная служба была важнее национальности и даже религии тех, кто ее несет. Это был способ включения нерусских элит в состав знати и обеспечения их лояльности режиму. Татарам на русской военной службе часто жаловались земли на Средней и Нижней Волге. В целом крещеные татары могли рассчитывать на более щедрые пожалования, но земли давались и тем, кто оставался мусульманином. Например, в Казанской губернии земли получили как крестившийся Яков Асанов, так и мусульмане Хозаишевы[193]. Татарам-мусульманам из Астрахани в 1570-е годы также выделялись земли[194].

Неудивительно, что нерусские крестьяне часто протестовали против вторжения новых землевладельцев на их земли и поборов. Марийцы и чуваши некогда платили дань Золотой Орде, а теперь обнаружили, что должны продолжать платить русским землевладельцам, до налоговой реформы Петра I в начале XVIII века обычно натурой. Чувашские крестьяне в Ядринском уезде жаловались, что стрельцы приходили в их деревни, заставляли платить подати и наказывали «без жалости», когда заплатить было нечем. В результате некоторые крестьяне попали «в долговое рабство», а другим пришлось бежать из своих деревень[195]. Они жаловались и на насильственное обращение в христианство, о чем будет подробнее рассказано в главе 6.

Многих русских крестьян переселяли в Среднее и Нижнее Поволжье насильно. Среди переселяемых были крепостные крупных землевладельцев (например, уже упомянутых князей Долгоруких), которые имели право переводить своих крестьян из имения в имение. Особенно интенсивно землевладельцы переводили русских крестьян на плодородный чернозем Саратовской губернии. Подсчитано, что уже к 1678 году в Саратовскую губернию было выведено более 300 тысяч русских крестьян, а к 1719 году это число достигло почти полумиллиона[196]. К концу XVIII века большинство крепостных в Поволжье были по национальности русскими. Они составляли 64 % населения в Среднем Поволжье, 71 % населения в Нижнем Поволжье и 41 % населения дельты Волги. Это соотношение примерно сохранялось до середины XIX века[197].

Некоторые русские крестьяне прибывали по собственному желанию: это были беглецы из других земельных владений. Среди этих беглецов были безземельные крестьяне из центральной части Европейской России, обнищавшие от неурожая или сильно задолжавшие землевладельцам, а также раскольники (староверы – см. главу 6), которые подвергались преследованиям после раскола в Русской православной церкви в середине XVII века. В 1662 году чиновники из Саранской губернии отмечали, что, помимо служивых людей, в регионе много «беглых крестьян и других людишек». Другие крестьяне, по словам чиновников, бежали на юг из Костромы и Нижнего Новгорода (оба города стоят на Волге) из-за «голода», «скудости» и «недорода»; в 1671 году описываются, кроме того, некие «Васька, да Ермолка, да Демка… с женами и с детьми от церковного расколу»[198]. На самом деле правительство никак не могло контролировать перемещения крестьян (да и других социальных групп, а тем более кочевников) на волжские земли по меньшей мере до середины XVIII века, когда появились новые способы следить за передвижениями крепостных и возвращать беглецов хозяевам.