Волга. История главной реки России

Волга становилась ключевым внутрироссийским торговым путем, и контроль со стороны монастырей был способом укрепления государственного контроля над транспортировкой товаров по реке. Большое значение имела торговля солью – не в последнюю очередь потому, что на соль была установлена царская монополия. Соль поступала с озера Эльтон – крупнейшего соляного озера в Европе неподалеку от современной границы с Казахстаном. Эту торговлю в 1630-е годы описывал Олеарий: «Русские ведут обширную торговлю солью, свозят ее на берег Волги, насыпают большими кучами и развозят по всей России»[204]. Богородский монастырь в Свияжске играл важную роль в этой прибыльной волжской торговле после того, как получил разрешение ввезти из Астрахани более 135 тонн соли[205]. Монастыри могли взимать пошлину за транспортировку соли по Волге. Даже когда внутренние пошлины в середине XVIII века были отменены, оставались еще монополии на такие товары, как соль, водка и аптечный ревень. В 1600 году в Самаре построили отдельную пристань для судов, перевозящих соль из Астрахани и с озера Эльтон.

Русское правительство проявляло недвусмысленные намерения поглотить новые земли на юге и управлять ими. Это достигалось сочетанием демонстрации силы – учреждением гарнизонов с солдатами – и заселением земель посредством жалования имений служилым людям и монастырям и либо переводом на эти земли крестьян, либо закрепощением уже проживавших там местных народов. Принятие титула «царь Казанский и Астраханский», создание Казанского приказа для управления новыми территориями и поощрение учреждения на них монастырей ясно говорило о том, что эти земли должны быть полностью включены в Российскую империю.

Однако земли Среднего и Нижнего Поволжья по-прежнему были дикими рубежами. Города и монастыри обязательно окружались оборонительными стенами, но и те не всегда могли сдержать нападения кочевых ногайцев, киргизов, казахов и калмыков. Военные гарнизоны были призваны защищать города, но на практике, как оказалось, были недостаточно сильны для отражения набегов. Ногайцы нападали на Самару в 1615 и 1622 годах[206], а калмыки взяли город в 1639 и 1670 годах и сожгли его[207]. В начале XVIII века Джон Белл, шотландский врач и путешественник, отмечал, что укрепления Казани призваны отражать нападения татар[208]. Самара была особенно уязвима, поскольку стояла на восточном берегу Волги и тем самым была в большей мере подвержена набегам кочевых племен с востока, но и Саратов, построенный на западном берегу, подвергся нападению в 1612 году, а в 1620-е и 1630-е годы несколько раз разграблялся ногайцами[209]. Каждый набег влек за собой постройку новых укреплений и появление новых гарнизонов, но и это не останавливало кочевников. А если уж и города были уязвимыми, то деревни оставались почти беззащитными.

Среднее и Нижнее Поволжье служили границей между более оседлыми западными землями и открытой степью на востоке, уязвимой для нападений кочевых племен. Но Царицын подвергался атакам и с юга: калмыки совершали набеги на город в 1681 и 1682 годах. А в 1705 году кубанские татары тоже напали на Царицын с юга, похитили скот, взяли в плен многих русских и по сути «разрушили» город[210]. Он продолжал подвергаться набегам татар с Причерноморья и Северного Кавказа. И «враг» не всегда был внешним. Крепостные – русские и нерусские – нередко поднимали восстания против помещиков и государственных сборщиков налогов, да и солдаты, расквартированные в волжских городах, – стрельцы и казаки, – были ненадежны и могли с вызывать волнения в той же степени, что и усмирять их. К истории войн и восстаний на Волге мы и переходим.

Глава 4 Опасности на Волге Пираты, разбойники и казаки

В 1743 году британский торговец Джонас Хенвей плыл по Волге в Персию и стал свидетелем ужасного наказания воров, которое должно было послужить примером для остальных. Их пустили по Волге на плотах, где были устроены виселицы:

«…довольно много железных крюков, на которые их подвесили за ребра. Этот плот пустили по реке, над головами преступников прикрепили таблички с именованием их злодеяний, а жителям всех городов и деревень на берегах реки дали строгий наказ под страхом смерти не только никак не помогать несчастным, но и отталкивать плот от берега, если он пристанет рядом… эти преступники порой висели так живыми по три, четыре и даже пять дней»[211].

Эта мучительная смерть должна была служить предостережением остальным. Вместе с тем эта казнь свидетельствует о серьезности угроз со стороны разбойников на Волге.