Волга. История главной реки России

Местные власти записывали сведения о существовании и местоположении старообрядцев примерно так же, как контролировали нехристиан, крещеных татар и отступников. Они фиксировали численность, половой и возрастной состав старообрядцев, чтобы взимать впоследствии налоги с каждой семьи. Эти записи свидетельствуют, что старообрядцы жили по всей Волге, причем не только в Среднем и Нижнем Поволжье рядом с нехристианами. Например, в 1766 году в Чебоксарском уезде Симбирской губернии было отмечено 53 старообрядца, большая часть которых (29) была неквалифицированными горожанами, семеро были членами гильдий (то есть квалифицированными ремесленниками) и трое – крепостными[386]. В 1778 году старообрядцы были зафиксированы на землях помещиков в Ярославской губернии на верхней Волге. Например, в поместье Шереметевых их обнаружилось 213 мужчин и 321 женщина, а в поместье дворянина Ивана Лобанова – 164 мужчины и 280 женщин. Всего в шести поместьях Ярославской губернии проживало 1912 мужчин и 3571 женщина[387]. В 1856 году британец Уильям Споттисвуд видел купцов-старообрядцев в Саратовской губернии[388]. В Костромской губернии старообрядцы жили с XVII века, и к началу XX века их насчитывалось около 31 тысячи обоих полов; были среди них и состоятельные купцы[389].

Екатерина II была более терпима к старообрядцам, чем ее предшественники. Она специально посетила город Городец на Волге к северу от Нижнего Новгорода и встретилась с местной старообрядческой общиной во время своего путешествия по Волге в 1767 году. Городец в XVIII веке был почти полностью старообрядческим городом и играл важную роль в кораблестроении и производстве деревянных изделий. Александр I продолжал политику бабки и во время поездки в Ржев в 1824 году принял у себя Василия Образцова, известного старовера и городского голову[390]. В 1830 году в Ржеве Тверской губернии жило более 2000 староверов (40 % всех старообрядцев губернии), а к середине века это число достигло 6000[391]. Политика государства по отношению к староверам резко изменилась в правление Николая I. Царь, как и его министр внутренних дел Дмитрий Бибиков, видел в старообрядцах подрывной элемент. Поэтому он предпринимал сознательные попытки искоренить их силой и воспрепятствовать их успешной экономической деятельности в Москве и на верхней Волге[392].

Записи о существовании староверов показывают, что власти рассматривали их как потенциальную угрозу порядку и законности. Они беспокоились о том, что православные крестьяне могут стать старообрядцами, часто с одобрения тех. В 1724 году один поп из Нижегородской губернии сообщал, что некий Иван Иевлев в воскресенье говорил «неподобающие слова», отказывался крестить детей и мешал венчаниям, а в конце концов даже пытался убить попа[393]. Были подозрения, что это попытка сманить крестьян в старообрядчество. В правление Николая I староверов попросту стали считать преступниками. Царь и Бибиков хотели искоренить старообрядчество в рамках общего стремления устранить всех несогласных, способных бросить вызов режиму; однако их убеждения в том, что староверам нельзя доверять, укрепились в результате действий разбойничьей шайки на Волге, которая скрывалась в старообрядческой деревне Сопелки Ярославской губернии, а также открытия на Волге одной из старообрядческих сект – бегунов, которые отвергали царя как Антихриста[394]. Это, в свою очередь, привело к еще более настойчивым выяснениям мест проживания старообрядцев на Волге и в других районах империи.

Смерть Николая I в 1855 году устранила непосредственную угрозу старообрядцам (например, его запрет на регистрацию старообрядцев в русские торговые гильдии, принятый в 1853 году, новый царь не продлил), однако подозрительность в их отношении не утихала и во второй половине XIX века.