Воля Демиурга

— Я же говорю — неучтённый фактор, госпожа. В самый разгар операции по ликвидации в неё вмешался Дэнни Рэй. Он вообще не должен был появляться в анклаве Ханто — на это время в резиденции Торуга была намечена процедура его бракосочетания с моей дочерью. Погибшей дочерью… Точную картину происшедшего нам, вероятно, так никогда и не удастся восстановить, но, судя по времени, когда Дэнни Рэй исчез из нашей резиденции, и совпадением этого времени с моментом, когда операция по ликвидации Ники Ханто пошла по незапланированному сценарию, можно предположить, что Дэнни Рэй переместился прямо на место ликвидации объекта.

— То есть жрец богини видел всё своими глазами?

— Вероятнее всего, да. Событие, вероятность которого нашими аналитиками даже не учитывалась, но никак иначе нельзя объяснить все последующие действия жреца, включая убийство моей дочери — вернувшийся телепортом в резиденцию Торуга мужчина абсолютно точно знал, что заказчиком нападения на Нику является Иния. Божественная помощь для установления точной картины происшедшего не понадобилась — у клана Рэй появился свидетель, наблюдавший операцию своими глазами и сделавший правильные выводы. Умение Дэнни Рэй создавать порталы в любую выбранную им точку пространства зафиксировано документально. Если предположить наличие у жреца Тани ментальных способностей, а вероятность наличия у него подобного умения имперскими аналитиками оценивается как весьма высокая, то всю необходимую информацию он мог взять непосредственно из голов своих противников.

— Мстить жрецу богини, надо полагать, ты не планируешь?

— Я ещё не выжил из ума, госпожа… И пусть я, дав своей дочери согласие на ликвидацию, оказался невольным соучастником, я уже достаточно наказан. Да и главный организатор и вдохновитель случившейся бойни уже мертва… Моя месть не сделает её живой.

— А ведь я предупреждала тебя, Зендар, что Иния ещё не готова занять императорский трон — принимаемые ей решения оказались слишком прямолинейны, а личные отношения вышли на первый план, затмив чувство долга перед империей. Ей нужно было лучше просчитывать последствия своих действий и не уничтожать свою конкурентку, а согласиться на двойной брак — тогда все были бы живы.

— Перспективы моногамного брака были слишком заманчивы… Переход Рэй в коалицию наших союзников с одновременным укреплением позиций проимперской коалиции в совете кланов, улучшение отношений с оппозиционной коалицией, рост экономики, освоение новых территорий… Устранение Ники Ханто решало множество проблем, которые могли бы возникнуть в будущем… Все проблемы решались одним-единственным точным выстрелом — люди, которые должны были его произвести, проводили подобные операции неоднократно, и ещё ни разу не было ни одного сбоя. Мы вполне обоснованно полагали, что операция пройдёт гладко и на этот раз. Ничто, абсолютно ничто не предвещало поражения… Но мы не учли некоторых на первый взгляд незначительных факторов, госпожа, и проиграли…

— Хорошо, что ты это понимаешь… И что ты собираешься делать теперь?

— Ничего, госпожа. Конфликт вы урегулировали, претензий к правящему клану нет. И наследницы у меня тоже больше нет. Я планировал в течение ближайших тридцати сол передать Инии имперский трон, но моим планам уже не суждено сбыться.

— И кто теперь будет на троне?

— Мне всё равно, госпожа… Я устал. Тысячу с лишним сол я несу это бремя, и с каждым прожитым дангом мне всё больше и больше кажется, что имперский трон, как паразит, вытягивает из меня жизненные силы. Эта ноша в последнее время стала слишком сильно тяготить меня, и я с радостью уступлю бремя власти кому-то более достойному.

— Ты решил отказаться от власти? Разве она тебя больше не прельщает?

— Власть хороша только при взгляде издалека — ей можно восхищаться, пока сам не получишь её в руки. Получив же, увидишь, что право сидеть в кресле правителя и отдавать оттуда приказы любому человеку в империи — лишь малая компенсация за те обременения, которые оно накладывает. Императорский дворец — прекраснейшее место в империи, но для меня это место лишь роскошная клетка, в которой я заперт каждый день, с утра и до вечера. Да и в собственном доме я тоже не принадлежу себе — как и во дворце, мой дом наводнён охраной, которая день и ночь под предлогом заботы о моей жизни контролирует каждое моё движение. Они смотрят, как и что я ем, как одеваюсь и умываюсь. Я подозреваю, что даже в постели со своей женой я не избавлен от подобной слежки. Я, разумеется, могу окружить себя безумной роскошью, но рано или поздно она всё равно приестся, к тому же по большому счёту она мне и не нужна. Человеку вообще для жизни нужно не так уж и много, и всё, что мне нужно, я и так имел бы, находясь на должности какого-нибудь рядового кланового клерка, без обременения в виде тяжёлого груза лежащей сейчас на мне ответственности…

— А ты стал умнее, Зендар…