Воля дракона. Современная фантастика Польши

Юлия предложила Жордану что-нибудь из одежды брата, однако он отказался. И не потому, что у него не было желания ходить в костюме презренного палача, – тут он мог переломить свою гордость – а потому, что, одевшись так, только обратил бы на себя больше внимания. Не имело смысла и притворяться местным жителем, когда он выглядел чужеземцем и не знал языка. Он решил надеть наиболее потертый и плохо сшитый кафтан из найденных в саквояже. Этого и закрывающей лицо шляпы, какие носили в Соуре почти все приезжие, на время должно было хватить.

Миновал полдень, город начал пустеть, поскольку все, кто только мог, на несколько ближайших часов прятались от жары. Жордан и Юлия специально выбирали людные улицы, те, на которых разбили свои палатки самые активные торговцы: по которым двигались самые стойкие пилигримы. И все равно, народу явно было меньше, чем утром. Жордан то и дело перехватывал напряженные взгляды встречных, а проходя мимо маленьких кофеен, слышал тихие разговоры, которых не понимал, но смысл их угадать было нетрудно. Весть об убийстве в Доме пилигрима уже разнеслась, и теперь ею жил весь город.

Два раза рядом с ними прошли люди, в которых он узнавал тайных агентов. Один из них при виде Жордана насупил брови и даже хотел его остановить, но, очевидно, спокойствие мужчины, а также вид идущей рядом с ним женщины убедил стража порядка этого не делать. Один раз Доменик едва не столкнулся с Баптистой, расспрашивавшим людей на цветочном рынке: его отделяло от офицера шагов десять – пятнадцать, не больше. Он повернул тогда в сторону так непринужденно, что, когда они миновали торжище, Юлия рассмеялась.

– У вас нервы из стали, – сказала она, а Жордан вспомнил последнюю встречу с Баптистой и подумал, что теперь его самообладание на что-то пригодилось.

Кладбище, на которое они направлялись, находилось на горе, над городом. Сюда еще долетали слабые порывы соленого ветра, а растущие вдоль аллей кипарисы давали пахнущую смолой тень. Это и в самом деле оказалось удивительно прохладное, приятное место. И пустое, если не считать стрекочущих в траве цикад.

Юлия села на лавку. Жордан последовал ее примеру. Большая часть могил выглядела древними, кресты покосились под тяжестью лет, каменные плиты потрескались и поросли мхом. Хотя характерной для кладбищ атмосферы меланхолии тут не ощущалось, словно бы призраки эту гору покинули.

Наклонившись, Доменик прочитал наполовину стертую надпись на одном из надгробий: 1655–1662. А рядом другое, с идентичной датой смерти и не слишком отличающейся – рождения. Дети наверняка умерли в эпидемию. Он подумал о госпоже Бабирей, которая прощалась с ними, прижимая к себе одного из сыновей. Ему вспомнились ее большие, настороженные глаза, в которых без труда читалось: «Уходи отсюда и никогда не возвращайся». Госпоже Бабирей не хватало благородства и красоты золовки, но, если взглянуть под другим углом, она была мудрее – мудростью простых людей, которые видят, куда их ведет судьба, и способны почувствовать опасность.

– Зачем вы приехали в Соур? – спросил он.

Оторвавшись от размышлений, Юлия взглянула на Жордана.

– Я должна ответить, чтобы утолить ваше любопытство?

– Почему нет? Все равно у нас нет лучшего занятия, чем сидеть здесь и ждать.

Юлия Августина занялась поясом платья, выдергивая из него нитки.

– Я приехала просить о чуде, – сказала она, когда он уже потерял надежду услышать ответ. – Об этом вы и сами догадались. Мой муж и я… у нас нет детей, а я знаю, что ему их очень хочется. Поэтому решила… Сама не знаю, о чем я, собственно, думала. И не понимаю, отчего выбрала именно Соур. Может, хотела вернуться домой, хотя бы на пару дней? Много лет я избегала этот город, но все равно по нему тосковала. Теперь я думаю, что могла… могла и ошибиться.

– И надо было вам ехать втайне от мужа?

– Ох, вы не знаете Соломона. Он очень принципиален в некоторых вопросах. Не верит в бога и считает все чудеса, приписываемые молвой Его имени, на самом деле только…

– Магией? Чарами?

– Не так. Словно воспользоваться услугами демонов, только под иным названием.

– Большая часть случаев выглядит правдоподобно, – пробормотал Жордан.

– Вы верите в бога?

– Я боюсь, что Он есть. Это почти то же самое.

* * *

– Прошу взглянуть.

Юлия первая увидела направляющуюся в их сторону фигуру. Это был сгорбленный, подволакивающий ногу мужчина, темная рабочая одежда которого выдавала в нем могильщика. Он приблизился к лавке и, не поднимая головы, пробормотал несколько слов по-берберийски.

– Он предлагает идти за ним, – взволнованно сообщила она. – Какая-то девушка желает с нами увидеться. Думаете, это Клавдия?

– Не знаю, но сейчас увидим.

Мужчина проводил их в маленький домик, прилепившийся к кладбищенской стене. Юлия наклонилась и обменялась с горбатым могильщиком несколькими словами, потом подождала идущего следом Жордана. Ее возбуждение, похоже, улеглось, уступая место тревоге.