Воля грешных богов. Том 2

— Ты помнишь уговор? Покажешь мне того, кто мог бы натворить заражение, когда я продемонстрирую тебе искорки? — четко проговорил я и, получив нечто вроде кивка, активировал клинок, надеясь, что мы все-таки достигли понимания.

После усиления ноотических возможностей вид шэдмерского оружия и впрямь впечатлял: переливающееся свечение струилось вокруг клинка подобно мини-шторму, тогда как ближе к центру, у металла, оставалась темная полоса, порой вспыхивающая искрами. Только вот для мотылька все, кажется, выглядело так, будто в каждой вспышке открывается новый, особый мир, полный чудес и невероятной красоты, иначе и не скажешь по выражению блаженства и радости на личике Локси. Ее черные глаза отливали жутковатой краснотой в сумерках, придавая маньячной улыбке девицы совсем уж психованный и ужасающий вид, так что не мудрено, что даже Пайро ее испугался.

То ли засмотревшись, то ли задумавшись, но Локси слегка приблизилась и потянула руки к оружию, да так шустро, что я еле успел среагировать — еще немного, и бабочка лишилась бы как минимум пальцев, это точно.

— Искорки, — ахнув, прошептала Локси, потянувшись к отключившемуся оружию, и упала прямо на меня. Интуитивно прижавшись, девушка переживала только ей одной понятные эмоции, пока крылья мягко покачивались, а усики плавно изогнулись вниз.

— Я убрал, чтобы ты не поранилась. Что такое? Я могу потом включить еще, если ты себя хорошо чувствуешь, — ощутив, как бабочка дрожит, я невольно забеспокоился. Пусть все и рассказывали, что она — жестокая убийца, когда хрупкая девица дрожит у тебя в руках, в это слабо верится…

— Угу! — опять передразнив меня, бабочка отстранилась как ни в чем не бывало, даже не обратив внимания на повлажневшие глаза. — Путреска-путреска! Пути-пути! — задорно объявила девушка, бесцеремонно схватив меня за руку и потащив за собой.

Взмыв в небо, мы снова оказались над лесом, казавшимся настолько огромным, что искать в нем кого бы то ни было — дело изначально гиблое. Но Локси словно бы чувствовала что-то, и буквально через минуту полета девица нырнула вниз, между ветками, ловко окутав себя крыльями с тихим шелестом. Мне повезло, что я успел вырваться, а то на радостях бабочка бы меня воткнула в дерево, но обошлось без травм.

— Пути-пути! — еще раз сказала Локси, ткнув пальцем куда-то в сторону и улыбнувшись, а я, проследив за этим жестом, смог углядеть зияющую таинственной черной дырой пещеру, образовавшуюся прямо среди растительности, в насыпи, покрытой изъеденной вредителями травой.

Подойдя ближе, я понял, как сильно ошибся. Это была не пещера, а огроменный вход в нору, ведущую далеко под землю, куда меня на радостях и толкнула Локси, явно посчитав, что я не увидел, куда идти…

Слов, не сбивающих ноотику, у меня не нашлось, так что пришлось ограничиться поскрипыванием зубов, но падение было не столь долгим, чтобы я успел сильно озадачиться. Приземлившись на рыхлую почву, внимательно рассмотрел большой ход, плавной дугой уходящий еще глубже под землю и, задрав голову, оценил, что вход в нору где-то в десяти метрах надо мной. Хоть и кажется, что Локси действует излишне импульсивно и необдуманно, есть одна мыслишка… Прикинув размеры хода, в котором можно идти разве что боком друг к другу и то при не слишком крупной комплекции, я расценил действия бабочки как довольно мудрые. Если уж и продвигаться, то только в одиночку, остальные будут мешать.

— Пусть ты и пришел к такому выводу, но мне от этого легче не становится, — испуганно посмотрев вверх, Ней покачала головой. — Дим, может, не пойдешь?

— «Если бы мог, ты бы знаешь, чем я лучше занялся. Это мы как бы выходим из зоны комфорта, чтоб ее», — усмехнувшись, я переключился на ментальное общение, чтобы ненароком себя лишний раз не выдать. Это могло быть излишним, но лучше уж перестраховаться.

— Слишком резко ты выходишь… Даже у мотылька силища неимоверная, что, если у этого или этой Путрески мощи еще больше? — с укором сказала Ней, но было прекрасно видно, как она переживает.

«Нет никакой гарантии, что гниль не будет меня преследовать и дальше, так что имеет смысл разобраться раз и навсегда, но пока что попробуем хоть что-нибудь разузнать», — хоть мне и было тревожно, но проблемы сами себя не порешают, так что трястись от страха можно сколько угодно, все без толку.