Волк для Шарлотты (СИ)

Но буквально каждой частичкой кожи ощущала его приближение. Он двигался, как хищник, выслеживающий добычу. Шаги, скорее угадывались, чем слышались. Угадывались тем чувством, которое даже в темноте кричит, с какой стороны придет опасность.

Сердцебиение участилось, показалось, его слышно даже на другом краю леса. Но я упорно продолжала делать вид, что сплю и ничего не подозреваю.

Справа кровать прогнулась, по мне прокатилась волна дрожи, которую волк наверняка заметил. А когда услышала, как его глубокое дыхание становится ближе, во рту высохло. Я затаилась, словно кролик под кустом, который знает, что на него охотятся, но не видит опасности.

- Шарлотта, - прозвучал рычащий голос прямо над ухом.

Я не шелохнулась, зверь повторил:

- Я знаю, что ты не спишь. Открой глаза. Немедленно.

Дрожа, как веточка на ветру, я разомкнула веки и замерла, вытаращив глаза.

Лицо волка нависло надо мной злое и жестокое, каким прежде его не видела. Глаза полыхают, как гномья домна, волосы свалялись в колтуны и свисают грязными сосульками по бокам. На щеке рана длиной в ладонь. Кровоточить уже перестала, но сукровица ещё блестит, что значит, рана совсем свежая.

Эта рана сделала лицо волка еще страшнее.

Вжавшись в подушку, словно она может защитить, я прошептала:

- Не убивайте…

Волк оскалился, обнажив громадные клыки, и приблизился вплотную.

Глава 13

Я вся сжалась, приготовившись к страшному, но глаз закрыть не смогла и таращилась на волка, как перепуганная овечка. Было страшнее, чем в лесу перед рогатым медведем потому, что там хотя бы понимала, что нужно медведю. Но намерения волка, как всегда, непредсказуемы и оттого опасны.

Волк вновь зарычал. Его громадная ладонь ударила справа по подушке, ткань треснула, и в воздух поднялось облако перьев.

Взвизгнув, я инстинктивно попыталась заслонить лицо ладонями, но зверь перехватил их и прижал к подушке.

- Пожалуйста… - пропищала я. – Не убивайте меня…

- Шарлотта! – зарычал волк мне прямо в лицо. – Какие лешие тебя понесли в лес!

- Прошу, - повторяла я, трясясь от страха и с трудом понимая, что говорит зверь. - Не трогайте меня.

От него пахло сырой землёй и древесиной, словно волк катался в яме, заваленной хворостом. Он скалился, обнажая страшные клыки, и от этого рана на его щеке снова разошлась.

- Ты… - прохрипел волк в бешенстве. – Что тебе еще нужно! Я даю тебе всё! От тебя же требуется самая малость! Проклятье, Шарлотта, какого ляда ты убежала?!

Голова не соображала, мысли путались. Я понимала, что причина убежать у меня веская, но зверь, который навис надо мной, таковой её не считал. Сложно было представить, что это эти искаженные яростью губы с нежностью и, одновременно, страстью прикасались ко мне.

- Вам нужна помощь, - пролепетала я. – У вас рана…

- Рана? – заорал волк и приподнялся на руках, давая мне немного свободы, - да ты хоть знаешь, с кем мне пришлось сцепиться, чтобы спасти тебя?

Я не представляла, кто мог бы пойти против этого существа и прошептала:

- Вы ведь хозяин леса.

Волк подскочил, как ошпаренный, в миг оказавшись возле зеркала. Килт, который и так висит на бедрах, чуть сполз, и я увидела еще одну не глубокую, но длинную царапину, тянущуюся вдоль бедра.

Он резко наклонился и оттянул щеку, на которой красуется рана. Морщась, проговорил почему-то с ненавистью:

- Затянется.

Затем развернулся и вновь впился в меня злым взглядом.

- Хозяин, - проговорил он, тяжело дыша, словно, мои слова его задели. – Но в лесу есть животные, желающие оспорить мое право владыки. И такие звери, как ты успела заметить, совсем не зайцы и мыши. А тебя угораздило повстречаться с одним из них. Из-за тебя мне пришлось крепко подрать этого медведя. Теперь придется его лечить.

С неприкрытым страхом и непониманием, я вытаращила глаза и спросила сдавленно:

- Лечить? Зачем вам лечить это чудовище?

- Затем, что это мой лес, - резко отозвался волк. – И я забочусь о его обитателях. А ты подвергла опасности и себя, и их. Поэтому, Шарлотта, отвечай мне немедленно, какого рожна ты посмела сбежать после всех моих предостережений?

Он смотрел на меня гневно, глаза полыхали золотом, и в них не осталось ни капли того чуткого и пылкого Вергена, который касался меня в самых непристойных местах. Сейчас я видела перед собой зверя, настоящего, дикого. И даже могучая фигура, перетянутая тугими мышцами и едва прикрытая килтом, не делала его человечнее.

Хотелось укрыться с головой, лишь бы не смотреть в эти бешенные глаза. Но я понимала, это не спасёт.

Сделав глубокий вдох, я проговорила:

- Я уже говорила, у меня есть причина бежать отсюда. Но не только от вас.

Волк фыркнул, приподняв верхнюю губу и обнажая клык.

- Ты опять про свою деревню? – свирепо спросил он.

Нервно сглотнув, я кивнула и проговорила, надеясь, что хоть в этот раз он сжалится и внемлет: