Волк. Юность.

Мужчина уходит. Нижайший… Мне позарез нужен контрразведчик. Опытный, не брезгливый, не боящийся крови. Но кто? Кого я могу назначить на эту должность? Ни одной кандидатуры среди своих людей я не вижу. Просто никого. Все либо слишком молоды, либо — идеалисты. А такая работа — по колено в грязи, дерьме и крови… Если только… Внезапно я вспоминаю старика Ольма. Того самого безземельного рыцаря, который перешёл под мою руку после гибели своего лорда, прикрывавшего меня в рубке с королевскими гвардейцами своим щитом. Сейчас он отдыхает в нашем зимнем лагере, в долине, среди наших. По возрасту он нагрузки на солдат не потянет, но! Жизнь повидал. Отправился в Рёко сам, простым воином. Значит, особых амбиций не имеет. Ещё — острый глаз и трезвый ум. На это я обратил внимание, когда при допросе пленников старик поймал пленного на вранье. Рискнуть? Ну а почему бы и нет? Внезапно мне в голову приходит одна мысль, и я улыбаюсь. Ну, Ольм, ты попал…

Двери кабинета раскрываются, и в помещение входит Ооли. Я вскидываю голову, потом до меня доходит, что гневаться на вторжение не стоит. Жена улыбается, потом её личико становится серьёзным, быстро подходит к шкафу у стены, распахивает его, достаёт оттуда толстую земную тетрадь и кладёт передо мной, предупреждая вопросы, произносит:

— Я на минутку. Скоро дочку кормить. Здесь — отчёт по всем делам, что происходили в графстве. По твоему и моему оружию. По войскам, производству товаров и движению средств. Пока читай, а вечером спросишь, что не ясно.

Наклоняется ко мне, потому что я сижу за столом, быстро целует в щёку, маняще улыбается и снова исчезает. Мне привиделось? Да нет, вот же она, толстая книжка, где чётки убористым почерком заполнены две трети листов. Причём — на русском. Надо будет спросить, откуда она так хорошо знает мой родной язык? Впрочем. Скорее всего, оттуда же, откуда и я. Испокон веков в школах в качестве иностранного изучали речь основного планируемого противника. Ну а тут враг не планируемый, а действительный… Знали бы наши полководцы… Едва раскрываю тетрадь, как в двери стучатся.

— Да?

Створка раскрывается. На пороге появляется Долма. Снимает шапку, кланяется. Понятно. Доклад о состоянии досы дель Саур.

— Слушаю, уважаемый. И — присаживайся.

Киваю ему на стул. Старик не чинится. Спокойно занимает указанное ему место, потом начинает свою речь:

— Я обработал рану. Опасности больше нет. Девушка пришла в себя и требует немедленной встречи с вами.

— Ей нужен особый уход?

Он отрицательно качает головой:

— Самый обычный. И — хорошее питание. Она две недели питалась лишь жидкой пищей.

— Сама она может ходить?

— Теперь да.

Короткая пауза, я понимаю, что тушурец хочет о чём то спросить, но не решается. Поэтому прихожу ему на помощь:

— Вам выделили жильё?

Долма сразу оживляется:

— Спасибо, сьере граф! Отличный дом, тёплый, уютный. Там, внизу.

Показывает рукой на деревню, выросшую возле замка.

— Это временно, сьере. Как только строительство будет закончено, вам придётся переехать.

— Куда?!

Он испуган, но я улыбаюсь в ответ:

— Одно из новых зданий — большая лечебница. Там будет ваш новый дом. Даже если вы не сможете сами лечить людей, то ваш опыт окажет неоценимую услугу новичкам.

— К-каменный дом?!

— Разумеется, сьере Долма. У нас строят на века. Как там Гуль?

Старик улыбается:

— Ушла сегодня с Шурикой на речку. Она никогда не видела раньше льда и столько снега. Спасибо вам за подсказку, сьере граф…

— Да, ничего…

Невпопад бормочу я.

— Главное, чтобы у девочки было всё хорошо. Сейчас разделаемся с неотложными делами, и я смогу уделить ей больше внимания… Кстати, не знаете, что сейчас делает Каан?

— Каан?

Старик удивлённо смотрит на меня. Потом отвечает:

— Она пошла вместе с моими женщинами. За компанию. Бедняга напугана. Ведь больше её не подпускают к вашей дочери… И очень, очень боится, что её продадут…

— Не продадут. И к Аами тоже пустят. Пусть не волнуется об этом. Только чуть позже. Пусть сначала к дочери привыкнут новая мама и бабушка.

Долма кивает.

— Больше ничего? Простите меня. Но я очень занят…

Старик спохватывается:

— Простите, сьере граф. Забылся. Ведь за время вашего отсутствия накопилось столько дел…

Торопливо поднимается, я следом:

— Одну минуточку, сьере Долма. Проводите меня к досе Лондре.

Он кивает, быстро надевает на голову свою большую шапку из меха молодого барашка, и мы выходим во двор. Увы. В бане уже никого нет.

— Где?

— Я спрашиваю девушку, подметающую пол после того, как толпа натащила внутрь кучу грязи.

— Приходила ваша матушка с наперсницами и увела досу…

Оборачиваюсь к старику:

— Простите, что заставил вас тащиться за собой. Отдыхайте. Я знаю, где доса дель Саур…

Выхожу из предбанника, пересекаю двор и вхожу в башню. Стучусь в двери покоев матушки. Те распахиваются, и на пороге появляется Маура. Смотрит на меня с подозрением, но я просто отдвигаю её и вхожу внутрь. Негромкий визг, в следующее мгновение в меня ударяется подушка, и негодующий голос матушки:

— Атти! Как тебе не стыдно?! Мы же тут переодеваемся!

Торопливо отворачиваюсь: