Волк среди теней

Янус оставался на месте и следил за стадом антилоп, пасшихся далеко на равнине. Кругом, думал он, царит такой мирный покой, что трудно вообразить войну с треском выстрелов и внезапными смертями. Он работал с отцом во дворе фермы, когда внезапно появились исчадия, и его отец почти сразу же упал – ему оторвало голову. Его мать выбежала из дома и тоже была сразу убита. Янус тогда схватил отцовское ружье – однозарядный мушкет, – и передовой всадник вылетел из седла. Янус бросил ружье и, когда лошадь проскакала мимо него, умудрился схватиться за луку пустого седла и взлететь ей на спину. А потом он несся карьером через луг, и вокруг свистели пули. Две попали в лошадь, но упала она только в глубине леса, и он сумел спастись.

Оставшись совсем один, он больше не задумывался о будущем. Он хотел жениться на Сьюзен Мак-Грейвен, но она, рассказали ему, погибла вместе со всей их семьей во время того же налета. Не осталось никого из тех, кого он знал. Все, кого он любил, были убиты.

Ему только-только исполнилось девятнадцать, хотя он выглядел старше. И будущее сводилось к тому, что он будет убивать исчадий, пока они не убьют его. ОН НЕ ВЕРИЛ Даниилу Кейду, не верил в его видение. То немногое, что он знал о Библии и изложенном в ней учении, опровергало самую возможность поверить в Кейда. Неужто Бог избрал бы такого человека? Убийцу и грабителя? Он сильно в этом сомневался. Но ведь он же сомневался и в существовании Бога. «Так что же ты знаешь твердо, Янус?» – спросил он себя.

Два часа спустя его сменил угрюмый парень. Янус спустился с гребня и направился в лагерь. Он увидел, что человек десять копают ров поперек тропы. Распоряжался Гамбион, и Янус направился к нему.

– Это зачем?

– Если они прорвутся сквозь расселину, то будут мчаться во весь опор. И эта канавка отделит мужчин от мальчишек.

– Верно, но бежать отсюда некуда. Если вы не остановите их тут, они с вами покончат.

– Меня, Янус, послали сюда не бегать, – ответил Гамбион, поворачиваясь ко рву.

– Почему ты так поступаешь, Гамбион?

– А как ты думаешь?

– Понятия не имею, Гамбион.

– Тогда я не могу тебе объяснить.

– Да нет, я спрашиваю, какая тебе выгода?

Гамбион оперся на лопату, его тяжелое лицо напряглось. Он почесал в густой черной бороде и помолчал.

– Я начал ездить с Кейдом много лет назад и никогда особо не задумывался, что мы такое. Потом Бог заговорил с Кейдом, и я понял, что еще не поздно измениться. Это никогда не поздно. Теперь я частица Войска Бога и назад не поверну. Ни за добычу, ни за обменные монеты, а уж из-за проклятых исчадий и подавно. Пусть посылают людей, зверей или демонов, но мимо Ефрама Гамбиона они не пройдут, пока в этом старом теле теплится жизнь. Тебе понятно, фермер?

– Понятно, Ефрам. А вот если кое-что тебе посоветовать, ты против?

– Вовсе нет.

– Вырой еще ров, вон там, и посади в него стрелков. Тогда, если вам придется туго, они вас будут прикрывать, пока вы не отойдете.

Гамбион направился к месту, указанному Янусом, и увидел примерно в двадцати футах выше по склону естественное укрытие из скал и кустов.

– У тебя зоркий глаз, сынок. Так и сделаем.

– А как этот, Пек?

Гамбион пожал плечами.

– Взял да и помер у меня на плече. Такова жизнь, верно?

– В Войске Бога жизнь нелегка, Ефрам.

– Что так, то так. Любители отлынивать нам ни к чему.

– Ты не против, если я посплю?

– Давай-давай!

Янус направился в лагерь. Ему хотелось есть, и он пожевал горсть сушеных фруктов, а потом завернулся в одеяла.

Сутки прошли спокойно, но на второй день перед полуднем в каньон въехали триста исчадий. Дозорный паренек по имени Гибсон кинулся за Гамбионом, с которым пришел и Янус.

– Они не разведку ведут, – сказал Янус, – а знают, что искать.

– Верно, – пробормотал Гамбион. – Сейчас расставлю людей.

– А как?

– Пятнадцать во рвы, остальные с нами здесь.

– Можно совет?

– Валяй.

– Они сейчас об атаке не думают и, скорее всего, въедут в расселину, не торопясь. Поставь всех, кто у нас есть, над расселиной – так мы нанесем им большие потери. А потом устроим засаду во рвах. Уж во второй раз они шпор не пожалеют!

Гамбион пожевал нижнюю губу.

– Дело!

Он рассредоточил своих бойцов над расселиной, приказав не стрелять, пока они не услышат его выстрела, а уж тогда открыть такой огонь, будто завтрашнего дня не будет. Потом вернулся и скорчился рядом с Янусом, а исчадия уже пересекали каньон.