Волк в капкане

Они катались до двух часов дня, устали и проголодались как звери. По договоренности с Сабриной и Ивонн, они вернулись на станцию той шестиместной канатки, на которой поднимались утром, и, громыхая по дощатому полу тяжелыми горнолыжными ботинками, прошли в деревянный затейливо украшенный домик, в котором находился ресторан, нагрузили подносы едой и вышли на открытую террасу, с которой открывался изумительный горный вид. Сабрина и Ивонн ждали их — даже успели поесть, потому что времени было уже без двадцати три, есть хотелось жутко, к тому же «попробовали бы вы сидеть тут, нюхать, смотреть и ни черта не есть при этом!» — как сказала Ивонн.

Рене и Ева с огромным удовольствием умяли каждая по огромной тарелке штоквурст^[3] с картошкой фри и выпили по кружке пива. Рене совершенно забыла, как утром никак не могла осилить маленький круассан, так переживала из-за ссоры с Отто. Сейчас она на полном серьезе обдумывала возможность взять еще какой-нибудь десерт, но все же решила не брать.

Она полагала, что на этом après-ski заканчивалось, но ничего подобного. Через час они уже располагались на шезлонгах в спа-центре в каком-то фешенебельном отеле, похожем на Райндль. Рене была рада, что догадалась утром взять с собой достаточно денег. К тому же, ей пришлось прямо в этом отеле пойти в бутик и купить себе купальник для бассейна — серебристый бикини. Рене побаивалась, что ей не хватит денег, поэтому она заказала себе самый дешевый комплекс услуг, в который входило пользование бассейном, сауной, простой массаж, пилинг, маска для лица и для тела и увлажнение кожи.

— Я понимаю, чем ты его так зацепила, — сказала Сабрина, с откровенной завистью разглядывая Рене, когда та появилась в бикини перед бассейном. — Какая фигурка, правда, девочки?

Ева, которая тоже была весьма недурна, согласилась более охотно, чем пухленькая Ивонн.

Рене до сих пор понятия не имела, что такое спа. Теперь выяснила — и время для нее пронеслось совершенно незаметно. Прохладная вода бассейна, теплая джакузи, ароматная парная, массажи разных видов, новая грань чувственного удовольствия, с которой она не могла познакомиться в постели. До сих пор она успела познать великолепный секс с сильным и опытным мужчиной, но не имела ни малейшего понятия о том кайфе, который может подарить профессиональный уход за своим телом. Мягкий, очищающий ароматный пар, благоухающие шелковистые наощупь субстанции, которые чьи-то профессионально-ласковые руки втирали в ее кожу, пушистые полотенца, просто чудо что такое! Лежа на массажном столе, Рене жмурилась и почти вслух мурлыкала от удовольствия, как кошка, которой чешут шейку. Она никогда еще не казалась сама себе такой лелеемой, ухоженной и драгоценной. Отто умел заставить ее чувствовать себя прекрасной и желанной, но это было ощущение несколько иного порядка. Отто… она вспомнила о нем, и все же не удержалась и невольно издала чуть слышный стон. Отто, мой любимый… ей хотелось подарить ему себя такую, ухоженную и разнеженную, с благоухающей, нежной кожей, будто окутанную каким-то драгоценным флером. Хотелось вплыть в его объятия невесомым ароматным облачком. Отто понимал толк в наслаждении — он оценит…

После завершения процедур ей страшно не хотелось надевать термобелье и горнолыжный комбинезон — как жалко, что она не может долететь до номера в Райндле в шелковом халатике. Но, хотя даже по меркам Гармиш-Партенкирхена до ее отеля отсюда было рукой подать, пришлось и одеваться полностью, и идти довольно торопливо — на улице было -9. Она заказывала самый короткий комплекс спа-процедур, поэтому освободилась раньше остальных девушек. Было уже почти семь часов вечера, давным-давно стемнело, Отто наверняка давно уже вернулся и потерял ее, и она решила не ждать остальных — попрощалась с расслабленной, розовой Сабриной, попросила передать остальным ее извинения, договорилась встретиться утром за завтраком и убежала.

Поднимаясь на лифте на третий этаж, она провела губами по внутренней стороне своего запястья, наслаждаясь мягкостью и тонким чувственным ароматом своей кожи. Сейчас, сейчас… Отто встретит ее, обнимет, сразу увидит и почувствует волшебные перемены, и настанет время наслаждения, страсти… может быть, даже он поймет, что она — это его настоящая… Разбушевавшееся воображение опять уносило ее дальше, чем следовало, но Рене не стала себя одергивать — не хотелось, чувствуя себя такой драгоценной и любимой, думать о грустном.

Но действительность, как обычно, не имела ничего общего с мечтами. В номере никого не было. Рене включила свет и растерянно огляделась. Портье не передал ей сообщение, на столике не было записки. На вешалке висел черный комбинезон Отто, его шлем, очки и перчатки лежали на тумбочке в коридоре. Он вернулся — и снова ушел один.