Волк в капкане

— Они тянуть тоже умеют так, как тебе и не снилось, — он легонько щелкнул ее вздернутый нос. — Так что мне придется не столько выкручиваться, сколько фильтровать информацию.

— Интересно будет на это посмотреть.

— Посмотришь. Теперь мы вряд ли так запросто сможем болтаться по кабакам.

— Жаль.

— Тебе с ними вообще лучше не разговаривать. Я сам ими займусь.

— Поняла. А если меня поймают без тебя?

— Малыш, есть волшебная фраза «Без комментариев».

— А нормально на все вопросы так отвечать? Даже если меня спросят, как меня зовут?

— Ты никому ничего не должна. В том числе и рассказывать о чем бы то ни было. Как тебя зовут — это, конечно, не страшно, но этим никто не ограничится.

— А что они спрашивать будут?

— Вопросы могут быть разные. В том числе и хамские. Могут спросить, к примеру, любовники ли мы, каков я в постели, вполне могут спросить о размере моего… гм…

Рене оживилась:

— А ты знаешь свой размер? Ты мерил? Линейкой?

— Иди в баню.

— Тебе же нечего стесняться. Я честно скажу, что в постели ты — настоящий ураган, что размер у тебя преогромный и что тебе даже меня надувать приходится, чтобы…

— Уймись, — расхохотался он. — Ничего им говорить не надо, и тем более — честно. Я тебя просто предупреждаю, что от них можно ждать всего, в том числе и откровенного хамства. Среди журов, конечно, большинство — представители серьезных спортивных изданий, которые до такого не доходят, но и эти стараются разузнать побольше про личную жизнь спортсменов — рейтинг никто не отменял. Особо хамских вопросов они не задают, берегут свою репутацию. Но вот именно они будут говорить со мной. К тебе полезут исключительно таблоиды.

— Ужас, — сказала девушка. — А они-то как, понимают «без комментариев»?

— Могут сделать вид, что не понимают. Да не переживай ты так, никто тебя ловить в отеле не будет. Они вокруг банкета будут ошиваться, даже те, кто не аккредитован. Чтобы тебе спокойнее было — не выходи никуда, ужин закажи в номер. Потерпишь?

— Да конечно, потерплю.

— Как только вернемся домой, обязательно поужинаем вместе. Заметано?

— Да. Я хочу для тебя готовить.

— Да? Я имел в виду пойти куда-нибудь.

— Нет. Дома. Только ты и я. Голые и при свечах.

— Терпеть не могу свечи.

— Правда? Я тоже, — засмеялась она. — Тогда голые и при ярком электрическом свете.

Он расхохотался в ответ:

— Ну так даже лучше.

Рене ластилась к нему, как сытый котенок, терлась лбом, виском и щекой о его грудь, жмурилась от удовольствия:

— Я для тебя приготовлю свой фирменный филе миньон. С грибами.

— Обожаю филе-миньон с грибами. — А я обожаю тебя, — прошептала она, и он внутренне замер. «Не надо меня обожать, малыш… я так не хочу причинять тебе боль…»

Глава 20

Цифры на часах светились зеленым в темноте. 2:18… 3:05… сколько можно? Почему человек, проведя такой насыщенный, активный, переполненный переживаниями и эмоциями день, может лежать без сна до трех часов ночи? И какого черта вообще? У него никогда в жизни не было бессонницы. Почему именно сегодня?

Завтра утром вставать и ехать домой. Четыре часа за рулем, надо выспаться!