Волк в капкане

Они сидели за столиком в ресторане отеля. Их вещи были уже собраны и ждали в вестибюле, номера они уже сдали. После завтрака Ноэль вместе с всей сборной Франции отправится в Инсбрук в аэропорт, Отто и Рене поедут в Цюрих на машине.

— Не раскатывай губу, — сказал Отто и зевнул. — Я вот сам думаю, куда я дену столько пива? Рене вчера в процессе тоже умудрилась ящик отжать.

— Ну и хорошо — будет чем со мной рассчитаться, — ухмыльнулся Ноэль. Оба понимали, что абсолютного выигрыша нет ни у одного из них — кто же мог знать, что Эйс вылетит с трассы.

— Давай, малыш, — Отто откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Сегодня он был в вылинявшей оливково-зеленой фуфайке, которая так чудесно сочеталась с его светлыми длинными волосами, и в своих затрепанных джинсах, и все равно хорош до неприличия. Рене положила перед собой две свернутые салфетки. Бежево-голубая — Ноэля, бежево-зеленая — Отто.

— Вот. С кого начнем?

Нашли монетку, кинули, Отто выиграл. Рене развернула зеленую салфетку:

— «1. Ромингер. 2. Летинара. 3. Айсхофер. 4. Хайнер. 5. Граттон» Одно попадание. Зато какое! Теперь Ноэль: «1. Летинара. 2. Айсхофер. 3.Хайнер. 4. Граттон. 5. Фишо» Ни одного попадания. Ноэль, кажется, ты тоже продул.

— Нет, — сказал Отто. — Вспомни, какие были условия — если оба ошиблись хотя бы на одну позицию, ящик покупается напополам и пьется вместе. А вообще Ноэль даже ближе к истине. Пятерка была: 1. Ромингер. 2. Хайнер. 3. Граттон. 4. Фишо. 5. Летинара. Черт, до сих пор не могу поверить. Очень интересно, куда бы приехал Эйс, если бы не вылетел. Мы оба его назвали вторым.

— Я от тебя тоже не ожидал такого, — усмехнулся Ноэль, ероша свои вьющиеся черные волосы. — Думал, можешь за двадцатку побороться. Твою мать, жабеныш, все только про тебя и говорят.

— С этим ничего не поделаешь. ОК, дед Мороз. В Гармише пьем пиво.

— Пойдет.

Погода испортилась, свинцово-серое небо нависало над самыми вершинами гор, по бесснежным, заросшим елями склонам в долину сползали клочья тумана. Отто рассчитывал быть дома после обеда. Рене скинула ботинки, забралась в кресло в ногами, поглядывала то на него, то на великолепный облачно-горный пейзаж за окнами, и грезила наяву. Горы такие огромные, мрачные… И Отто за рулем, такой красивый, хотя хмурый какой-то. Такой родной и любимый. Самый лучший. Он ее изменил, и она никогда уже не будет прежней. Та девчонка, которая мечтала о какой-то там большой и чистой любви, понятия не имея, что это такое, и которая оказалась изнасилована первым попавшимся подонком, исчезла, умерла, сгорела в этом невероятном пожаре, а вместо нее появилась — кто? Она не знала. Но зато знала все остальное — к примеру, что любит этого мужчину больше жизни. В самом деле. Без него… Она бы просто не могла жить без него. Он ворвался в ее жизнь и занял там самое главное место — примерно как вчера на соревнованиях. И дело вовсе не в том, что он красивее любого мужчины на свете, какой там Ален Делон, какой там Мел Гибсон. Хотя возможно, не был бы он таким красивым, он был бы вообще другим человеком. Он просто чудо, и этот его невероятный темперамент… Наверное, об этом темпераменте не все даже подозревают. На людях он просто мистер совершенство, сплошные идеальные манеры, самоконтроль, дипломатичность, ледяное спокойствие, и только с ней в нем просыпается этот огонь, который сводит ее с ума… Она повернула голову к нему — задумчивый хмурый мужчина на фоне мрачных, туманных гор, и спросила:

— Отто. А почему мы почти не предохраняемся?

— Сама говорила, неделя до и неделя после месячных — безопасно, — угрюмо ответил он.

— А ты мне не верил.

— Я этого не говорил. И всяких болячек бояться, мне кажется, не стоит. Ты в порядке, я тоже. Я медосмотры прохожу по нескольку раз в сезон…

— И ты всегда со всеми неделя после и неделя до?.. — сварливо и несколько неясно спросила она, но Отто понял и ответил обстоятельно, как всегда:

— Нет. Я никогда и ни с кем без резинки. Почему с тобой — даже не знаю. Но это так.

— Ты со мной обо всем забываешь? — довольным тоном спросила она. Он покосился на нее и ухмыльнулся — она выглядит точь-в-точь как кошка, слизавшая сливки.

— Именно так. Обо всем забываю. А ты чего не напомнишь?

— А я тоже забываю обо всем.

Он прибавил звук, играла какая-то очень красивая баллада — мужской голос пел про сны, чередуясь с великолепными гитарными соло. Рене помолчала, потом тихо спросила:

— Отто, а что будет, если я… забеременею?

«Ужас. Это будет кошмар», — подумал он, но вслух натянуто сказал:

— В любом случае, я не оставлю тебя одну с последствиями.

Аборт, подумала она. Вот он о чем говорит. Очень мило — организует все на высшем уровне, убедится, что все в порядке… Да что это за бред?! У нее вчера кончились месячные, она не беременна, и надо таковой и оставаться. Следить, чтобы больше ни одного незащищенного контакта не было, и все будет хорошо.

Отто в это время подумал то же самое — пока все в порядке, и, если он ни разу не подкатит к ней без резинки, все и будет в порядке.