Волк. Зрелость.

— Пойду, тоже помоюсь.

— Только не долго, хорошо?

Решимость девушки вдруг начала быстро таять. Стало страшно. Но подавив его, встала со своего стула.

— Ты куда?

— Посуду помою пока.

Кивнул, исчез за перегородкой. Зашумела вода. Ююми быстро сполоснула чашки в раковине, вздохнула — не забыть напомнить ординарцу утром заправить ёмкость водой. Зачем то оглянулась, потом застегнула полог, сбросила с себя халат, аккуратно сложив его на стул, юркнула под мягкое и тёплое одеяло. Сейчас он придёт, и… Какая же она дура! Торопливо стянула с себя ночнушку, натянула одеяло повыше, так, что из‑под него торчали только глаза. Где же он? Шаги. Прикрыла глаза. Что за шум? Но даже через закрытые веки поняла, что он тушит свет. Она не догадалась. Точнее, специально оставила, чтобы он не споткнулся в потёмках. Зашуршал матрас. А потом её словно обожгло — на нём тоже ничего нет… Большая ладонь коснулась её кожи, отдёрнулась, когда от неожиданности саури вздрогнула. Убралась. Он что, не хочет? Отказывается? Внезапно сообразила — он просто боится её обидеть! Удовлетворённо вздохнула, завозилась, переворачиваясь на бок, лицом к нему. Пусть темно, но сообразит же, в конце концов. Нащупала своей ладошкой его большое горячее тело, остановила руку на большой, выпуклой груди. Несмело забросила ногу на него, прильнула всем телом…

— Слушай… Я же не выдержу…

— И что?..

— Но я же мужчина, в конце концов!

— А я — женщина…

…А потом почувствовала его губы на своих, и это, и всё последовавшее за этим, было так прекрасно, что всё остальное, и война, и то, что они из разных миров, ушло куда то бесконечно далеко…

Ведь она — женщина, а Дима — её мужчина…

Ночь была сумасшедшей. И заснуть удалось лишь под утро. Но едва оба смежили веки, как прозвучал сигнал подъёма — хриплый голос труб разорвал утренний туман, выползший из не далёкой реки. И сразу лагерь наполнился шумом: команды сержантов и офицеров, звон оружия, плеск воды. Потом, новый сигнал, и слитный топот множества ног, бегущих кросс. Пусть она не выспалась. Ночью доберёт своё. Но это было, это было… Ююми опустила голову ниже, заливаясь краской.

— Эй, подруга. Ты чего такая?

Послышался голос соседки справа. Девушка вскинула голову — ой, она совсем очумела! Майя? Действительно, на неё смотрела улыбающаяся русская.

— Не забывай ногами шевелить, бежать ещё далеко.

— А?

— Да вид у тебя… Чумной какой‑то. Вроде бежишь, а лицо, словно у блаженной. Будто тебя с нами нет. Где‑то там. Далеко.

Пояснила вторая соседка по строю, молодая девушка из Железных Цветов. Рогова залилась краской:

— Слишком много впечатлений. От всего.

— Ну–ну…

…Они поняли? Ой, как стыдно… Ну и что? Я ведь замужем! И не блудила, а занималась любовью со своим мужем! Пусть завидуют!.. Так они и завидуют… Особенно девчонки из Клана… Честное слово! Я же чувствую…

После пробежки и зарядки последовало приведение себя в порядок и завтрак. Семье Роговых его подали в шатёр, ординарцы исполняли своё дело. Фиорийка оказалась высокой, почти с саму Ююми, девушкой с короткой стрижкой. Привычно отдала честь, представилась, внимательно оглядев сверху донизу своего будущего командира, словно прикидывая, что её может ожидать. Естественно, что своё мнение оставила при себе. Не стала высказывать. Только чему то улыбнулась. Едва заметно. А потом началась учёба. Первым делом, всех разделили на роты. Сорок машин. По двенадцать в каждой. Итого — три. Рота делилась на три взвода по четыре машины, и одна из них была командирской. Четыре танка, не входящие ни в одну из рот, являлись взводом управления батальона, и, одновременно, резервом. В экипаже одного танка десять человек. На роту полагалось два, опять же паровых поезда, представлявших из себя мощный трактор с таким же двигателем, как на танках, плюс по десять грузовых прицепов за каждым на массивных широких колёсах. Эти поезда везли боеприпасы, продовольствие, запасные части и вещевое имущество. Конкретно — палатки. Ещё в состав одного поезда входила передвижная кухня. В состав второго — вагон–мастерская, где можно было устранить практически любую поломку. Топливо вёз специальный тягач, буксирующий ёмкость почти в двадцать кубических тонн нефти. Причём, очень чистой, почти белой. Ещё было два паровых поезда на весь батальон. Первый — санитарный, в котором устроен передвижной медицинский пункт для лечения раненых с персоналом из фиорийцев, людей и… саури. Второй — ремонтный. Укомплектованный добровольцами с заводов Серга Стела. Механики шутили, что если приспичит, они могут собрать из имеющихся там деталей и листов брони ещё столько же машин, сколько имеется в наличии. Ююми, как и ожидала, попала в командный взвод. Более того, в один экипаж с мужем. Она обратила внимание, что практически все экипажи были смешанные, люди и саури. Где‑то преобладали, конечно, одни, зато в другом экипаже был перекос в другую сторону. Мужчины и девушки попадали служить вместе. Формирования экипажей по половому признаку Дмитрий явно не признавал. Впрочем, возражений не было. Вместе, значит, вместе.