Волхонка. Знаменка. Ленивка. Прогулки по Чертолью

В июле 1826 г. его в кандалах отправили в Сибирь, ростом в два аршина, «лицом чист, глаза карие, нос большой, длинный, горбоватый, волосы на голове и бороде темно‑русые, усы бреет, подбородок острый, сухощав, талии стройной, на правой ляжке выше колена имеет рану от ядра» – таково содержание бумаги с приметами, сопровождавшей Трубецкого.

Но куда там бумаге – сама жена князя Екатерина Ивановна решилась ехать за ним в Сибирь, несмотря на уговоры императора. А государыня Александра Федоровна сказала: «Вы хорошо делаете, что хотите последовать за своим мужем, на вашем месте и я не колебалась бы сделать то же!» Пример оказался заразительным, и за Трубецкой последовали другие жены декабристов.

Уже в августе 1926 г. Николай I смилостивился по случаю своей коронации, заменив манифестом пожизненную каторгу на двадцать лет с последующим пожизненным поселением в Сибири. Но условия жизни декабристов были такими тяжелыми, особенно поначалу, что и два десятка лет могли показаться вечностью. Каторгу Трубецкой отбывал на заводах и рудниках.

И как бы ни писали про жестокость Николая I и его мстительность, уже в 1832 г. он сократил срок каторги до пятнадцати лет, а через три года и вовсе до тринадцати. Было отчего возрадоваться Трубецкому. Но имелось и еще одно обстоятельство, которое, значительно скрасило жизнь несостоявшегося диктатора. В Сибири жена родила ему четырех детей, притом что до восстания декабристов они, как ни старались, никак не могли постичь родительского счастья. Екатерина Ивановна даже в Европе лечилась. Недаром говорят в народе, что все, что Бог ни делает, – к лучшему.

По отбытии наказания в июле 1839 г. Трубецкому велено было поселиться в селе Оёк Иркутской губернии, жене с детьми разрешили жить в Иркутске, куда Трубецкой имел право иногда приезжать.

Новый манифест в августе 1856 г. объявил амнистию Трубецкому и восстановил его в дворянских правах, но без княжеского титула. Он получил относительную свободу, благодаря которой приехал в Москву 29 января 1857 г. Постоянно жить в столицах Трубецкому не разрешалось, так он и странствовал, выезжая то в Киев, то в Петербург, то в Варшаву, то в Одессу, уведомляя при этом полицию. Как вспоминали современники, в Москве Трубецкой не выказывал желания заводить новые знакомства, предпочитая встречаться лишь с приятелями своей юности. Он не хотел «быть предметом чьего бы то ни было любопытства», но был «добродушен и кроток, молчалив и глубоко смиренен». В Москве же Трубецкой и скончался.

Здесь проходило детство выдающегося русского химика Владимира Федоровича Лугинина (1834–1911). Его называли ученым от Бога. Родился Лугинин в семье потомственного тульского дворянина, а воспитателем его был будущий профессор геологии Трауштольц. Он, видно, и приобщил своего воспитанника к естественным наукам.

Научная карьера Лугинина сложилась не сразу. В 1853 г. он оканчивает Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, после чего отправляется на Крымскую войну. Там он участвует в обороне Севастополя и знакомится с Львом Толстым, который жил с ним в одной офицерской палатке.

После окончания артиллерийской академии Лугинин еще два года служит в армии, но затем выбирает другую стезю. В 1860 г. он поступает слушателем в Гейдельбергский университет, затем практикуется в Париже в одной лаборатории вместе с композитором Александром Бородиным, который, как мы знаем, был еще и химиком.

Из‑за границы Лугинин на свои средства привозит новейшее оборудование для проведения научных экспериментов в области физической химии. Он создает первую в России термохимическую лабораторию. С 1889 г. ученый работает в Московском университете, почетным профессором которого был избран в 1899 г.

В 1920‑х гг. в одной из квартир жил театральный художник В.Ф. Рындин. Вадим Федорович Рындин (1902–1974) приехал в столицу из Воронежа в 1922 г. и стал учиться во ВХУТЕМАСе (Высшие художественно‑технические мастерские – новое учебное заведение советской власти). Окончив ВХУТЕМАС через два года, с 1925 г. он стал работать в Камерном театре у Таирова, главным художником которого он стал в 1931 г. В 1935 г. Рындин перешел в Театр имени Е. Вахтангова. Вершиной его художественного творчества стал Большой театр, где с 1953 по 1970 г. Рындин был главным художником и оформил оперы «Свадьба Фигаро», «Война и мир», «Фауст», «Фальстаф», «Дон Карлос», «Сказание о граде Китеже» и другие.

Академик Рындин в своем творчестве «сочетал условные конструкции с живописными декорациями, часто использовал как основу оформления спектакля единую сценическую установку. В целом творчеству Рындина присущи романтический пафос, эмоциональная насыщенность и лаконизм образов, тяготение к героико‑эпическим решениям и емким метафорам».