Волхв

  Ударил чудесным молотом Белбог:
  Разлетались золотом
  Искорки живые…
  Ударил чудесным молотом Чернобог:
   Вороны взлетали,
  Змеи расползались…

И с тех пор у живущих на стезе Прави (правая сторона), души похожи на золотые искры, а у ходящих стезями Кривды (левая сторона) души — суть вороны черные да змеи ползучие». — Волхв прокашлялся. — Ну, теперь понял что-нибудь?

Горий одновременно с ведуном перешагнул высокую валежину, перегородившую путь. Несмеян, опередивший собеседников, уже поджидал их на той стороне.

— Понял, — отозвался парень. — Это как день и ночь, которые мирно меняют друг друга, по воле Рода.

— Да, это как живая и мертвая вода. Одной живой ты павшего друга не оживишь, нужна еще и мертвая для крепости телесной. Один — Белбог отвечает за содержание Яви, другой — Чернобог поддерживает Навь. Одно без другого не существует. А главный храм Белбогу стоит на острове Буян в городе Аркона, и требы кладут ему денно и нощно волхвы. Вот так вот.

— А ты?

— Что я?

— Ты же тоже ему служишь? И не на острове, а здесь в наших горах?

— Не служу, — Воинко смиренно склонил венчик седых волос на затылке. — Уже более сотни лет я его воин. Как только собрались разорить вороги капище у моего родового села — Холмов, так я за него и воюю. И хоть не дело ведунов воевать, но выбора нам князь Владимир другого не оставил. Если не сопротивляться, то очень быстро ляжешь на мать-сыру землю рассеченным до пояса и Богов Русских подведешь — в лике Белбога я всех наших богов защищаю и спасаю от уничтожения и забвения. Да и сам душу свою погубишь — без костра не будет у нее пути в Ирий. Заблудится в межвременьи и тогда все, конец ей вечной. — Воинко тяжело по-стариковски вздохнул и, будто очнувшись, оглянулся. — А ведь мы, ребята, пришли. Надо же, и не заметил как.

Навстречу людям уже скакал вприпрыжку Бойка, вытягивая морду из высокой травы. Учуяв хозяина, он рванул напрямик к нему и тут же зарылся головой в его колени.

После сытного обеда старики выбрались из прохладного дома на теплое крылечко — кости погреть — и присели на ступеньку. Горий убежал к ручью — проверять остроту меча на молодом ивняке.

Жара давила еще сильней. Солнце зависло над оголенной — безоблачной — землей и жгло ее нежалеючи. Шумно вздыхал в яслях по соседству Трудень и постукивал копытами, переступая. В лесу тихо перекликались синички, где-то за пасекой цокали орешники — клесты, пролетела над головой и села на ветку молодой березы, поднявшейся из золы погорелого двора напротив, кукша. Распушив оранжевый хвостик для равновесия, она внимательно рассмотрела, склонив набок темную головку, присевших рядом стариков и выдала, словно припечатала осудительно: «кже-кжек». Старики улыбнулись, но промолчали. Им хорошо была знакома эта любопытная и временами нахальная птичка.

— Что кукша-то у тебя, не хулиганит?

— Да как не хулиганит? Случается. Давеча сушеного налима унесла, в кусты запрятала — насилу нашел. А так ниче, веселая птаха. Не так скучно с ней.

— Оно, конечно. Не один все-таки. Вон у тебя сколько живности собралось — и собака, и пчелы, и кукша своя есть.

— Так оно точно, — ведун расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. — А погода-то меняется. Парит. К дождю. Да не к простому дождику, а ливню. Может, даже с ураганом.

— Да. а, — протянул Несмеян, выбирая подходящую палочку из нескольких поднятых прутиков, — что-то намечается.

— Думаю, незачем тебе уже сегодня идти, да и нужен ты мне. Попрошу я тебя задержаться. Как у тебя со временем свободным, сможешь?

Несмеян, выстругивавший тонкую палочку, прервался ненадолго:

— За хозяйством пока племянница присматривает. Думаю, еще пару дней потерпит. Она баба понятливая — знает, просто так не задержусь.

Ведун удовлетворенно опустил голову. Длинные космы опустились вниз, закрыв лицо. Он откинул их ладонью:

— Сегодня вечером гостей ждать будем.

Несмеян поднял недоуменно бровь:

— Каких гостей? Добрых, аль не очень?

— Недобрых. В отсутствии князя Никифор сам наемников к нам отправил. С ними и маг идет. Война будет нешуточная.

— А князь куда подевался?

— На соколиной охоте наша «опора и надёжа». Не до дел ему мелких. Хотя, будь он в тереме, вряд ли что изменил. Никифор нынче такую силу забрал, какую и мы — ведуны над князьями никогда не имели, да и не стремились иметь. Сам знаешь, нам достаточно общения с Богами. Что нам князь? Перед вечностью все равны.

— Дак, чего, нападать на нас сегодня будут, что ли?