Волхв

— Да хорош ужо бегать. Мы свое дело сделали — завели дружинников в глухомань. Скоро должны Кряж с сынами подойти.

— И Молчун?

— И он, куда же без него.

Рядом обнял себя ладонями продрогший Буслай.

— Как ты? — атаман повернулся к нему.

Тот повел плечом и излишне радостно улыбнулся:

— Нормально, живы будем — не помрем.

— Чего ты туда полез-то? — Верослав наклонился вперед и сложил широкие ладони на коленях.

Атаман тоже ожидал ответа с интересом.

— По дурости. Показалось, что там потверже будет. Решил, что на следах они уже по колено растоптали, можно и провалиться. Вот и полез.

— Это ты удачно полез. Еще бы чуть-чуть и засосало.

— Ниче. Как говорят. Была — не была, что Бог ни даст, все на благо: либо выручит, либо выучит.

— Точно, — поддакнул атаман и поднялся, чтобы закрыть дверь.

В проеме он остановился:

— Никак Молчун.

Все прислушались. Верослав подошел к атаману и тоже выглянул в низкую дверь.

— Он, конечно. Вон как руками режет. Торопится на огонек.

Молчун быстро приблизился. Мужики посторонились, и он вошел в керку. И только закрыл дверь, как за ней начал нарастать шелест приближающегося ливня. Дождь накрыл домик и все вокруг в считанные доли времени.

— Как ты вовремя, — Нарышка подхватил свою котомку и, установив ее на лавку, принялся потрошить.

Тугарин согласно мыкнул и присел у разогретого бока печки, вытянув ладони.

— Что дружинники? — Нарышка уложил на стол куски вяленного мяса, зеленый лук, варенные яйца, туесок с солью.

— М…мм, — махнул рукой в сторону, откуда они пришли Молчун, — и присел на землю.

Мужики продолжали ожидающе смотреть на него. Тогда Тугарин улегся на землю и свернулся калачиком, подложив под щеку ладони.

— Ага, на отдых расположились, — догадался атаман. — Где, у болота?

Тугарин закивал головой.

— Наших не видел?

Тугарин снова замотал головой, на этот раз отрицательно. Буслай протянул свою котомку Нарышке:

— На, выложи там.

Атаман перехватил его сидор в воздухе:

— Иди грейся, а то еще заквохаешь, не дай Бог.

Буслай послушно пересел поближе к постепенно нагревающемуся боку печурки.

* * *

Дождь гудел за окном до самого вечера. Атаман поразмышлял и еще днем отправил на улицу Верослава в дозор. Через определенный срок его промокшего чуть ли не до костей сменил Молчун. Верослав развесил одежду по стенам у печки, а сам, завернувшись в плащ атамана, уселся на лавке, подтянув колени к подбородку. Смагин попытался тоже напроситься на пост, но Нарышка твердо его остановил, мол, не твое это дело на дозоре стоять, нет к этому привычки. А раз так, то сиди здесь, и если хочешь быть полезен, посмотри обувку у всех после влаги размокшую. Клёнка с удовлетворением занялся указанным делом. Правда, дальше обычного осмотра и советов у него дело не пошло — инструмент остался в княжеском тереме.

Кряж с сынами заявился уже в сумерках. Заржала за окном кобыла Буслая. Ей ответил издалека Сивка Кряжа. Мужики сразу узнали его гулкое ржание и повскакали с мест. Атаман сам откинул дверь и стоял в проходе, поджидая пока подойдут разведчики.

— Ну, слава Богу, — наконец он увидел их.

Они шагали неспешно, ведя коней в поводу. Молчун уже встречал товарищей.

Скинув плащи у входа, они вошли в керку, и в комнатке стало не развернуться. Кое-как Кряжу с сыновьями освободили места на лавках у раскрасневшейся печурки. Они сбросили промокшую одежду и, выжав ее за порогом, тоже развесили на стене рядом с вещами Верослава.

Мужики выглядели уставшими. Каждому тут же сунули в руки по кружке с травяным чаем и они громко зашвыркали, блаженно прикрывая глаза. Буслай уже нарезал вяленное мясо своим огромным ножом с рукояткой, покрытой шкурой. Смагин взялся ему помогать.

Дождавшись, пока мужики наедятся, атаман вздернул подбородок:

— Ну, что там дружинники? Рассказывайте.

Кряж проглотил последний кусок и оперся ладонью на коленку:

— Завели. Как миленьких. По болотине мы шли долго, чтоб они поглубже за нами увязли. А когда уже топь натянулась, мы подальше его, — он кивнул на довольного Починка, — кушак закинули на кочку, в самую глубь и повернули.

— А кони, чо с вами были?

— Не, коней мы еще раньше с Ростиком на каменном платке отправили. Куда их в болото тащить?

— Тропой ушли?

— Знамо дело. Повернули, следов-то на топи нет, и ушли спокойно. Потом уже Ростика с конями нашли и сюда.

— А что дружинники?

— А чего дружинники? Сидят. Один, самый вострый на глаз, что все следы наши распутывал, в топь провалился. За кушаком полез, дурень. Вытащили его. С трудом, но вытащили. Потом чуток назад отошли от болота на твердое и лагерем стали. Раненные у них. Главный — сотник который, злой, как десять собак. Кричит на своих, а чего кричать? Как будто они виноваты.

— Как думаешь, что делать будут?

Кряж важно качнулся и с усмешкой глянул на сыновей. Те тоже довольно хмыкнули.