Волки

Осенний город казался вымершим, словно его покинули все жители. И только осень господствовала в нем, облекая в желто-красный наряд все вокруг. По стенам домов тихо скользили листья. Холодный ветер раскидывал их по сторонам, на время успокаивался и снова принимался за свою работу.

На пустынном сквере не было ни души, только моросящий дождь продолжал свою тоскливую заунывную песню. Наконец и он успокоился, и тогда ветер с удвоенной энергией взялся за дело, откидывая на мостовую одинокие, не успевшие схватиться за ветку листья. И среди всего этого цветного бала важно шествовала ворона. Она подпрыгивала на одной ноге и смешно ковыляла (Митя даже рассмеялся). Ворона была похожа на уставшего старого человека, а ее черный с отливом передник на груди напоминал парадный фрак. Казалось, ворона совершает праздничный выезд. А для нее это была обычная будничная работа. В поисках пищи птица пристально оглядывала все вокруг, пока ее внимание не привлек случайно брошенный кем-то кусок колбасы. Ворона быстро схватила его и, отлетев на небольшое расстояние, туда, где в куче были собраны опавшие листья, принялась неторопливо зарывать свою добычу. Она делала это тщательно и любовно. Закончив, ворона немного отбежала, оглядела листья, под которыми спрятала колбасу, и осталась недовольна. Снова выхватила свою добычу и перенесла ее в другое место, где, по ее разумению, было надежней. Там она проделала все заново. И — почувствовала себя удовлетворенной. Только теперь ворона взлетела на ближайшее дерево, гордо огляделась вокруг и громко каркнула, возвещая о своем триумфе.

На пустынной аллее показалась любопытная пара: немного впереди шел долговязый мужчина, держа на поводке смешного взлохмаченного пса, который неудержимо рвался вперед. Энергия не давала псу покоя, и его хозяин постоянно оказывался позади, он просто не в силах был остановить разгулявшуюся собаку. Драма разразилась неожиданно: почуяв колбасу, пес моментально рванулся к ней, быстро раскидал листья и на глазах у оцепеневшей от ярости и горя вороны сожрал ее сокровище. Она старалась! Она работала! Испустив протяжный воинственный клич, ворона прямо с дерева кинулась на обидчика.

Пес не успел даже гавкнуть, как птица накинулась не него и стала безжалостно избивать его крыльями. Это была месть! Немного опомнившись, собака стала защищаться от неведомо откуда свалившегося врага. И хозяин собаки, и Митя, с удивлением наблюдавшие эту сцену, улыбались. Потом мужчина, как бы разводя боксеров на ринге, произнес сакраментальную фразу: «Брек» и разогнал ворону и пса по сторонам. «Природа не страдает, — усмехнулся Митя, — она работает по своему графику, и это касается всех — и людей, и животных!» А ветер продолжал метаться и швырять цветные листья. И снова пошел мелкий моросящий дождь, и хозяин с собакой на поводке чинно прошествовали дальше. Митя постоял еще немного и, подняв воротник куртки, двинулся по своим делам…

В баре было на удивление тихо. Митя некоторое время постоял у входа, решив понаблюдать за входящими. Но никто не появлялся. Распахнув дверь, Митя быстро прошел в глубину бара, к стойке. Барменша подняла на него усталый взгляд.

— Что-нибудь хотите? — спросила она.

— Налей мне коньяку грамм двести, — коротко сказал Митя, — и бутерброд дай.

Митя уже успел оглядеться. За столиками никого не было. Звучала негромкая музыка, и женский голос пел: «Не уезжай ты, мой голубчик…»

«Надо же, — отметил про себя Митя, — именно в такой момент звучит цыганский романс…»

— Тут у вас происшествие было, — начал Митя вкрадчиво.

Женщина насторожилась.

— Какое-такое происшествие? Вы о чем?

— Девушку убили, я слышал…

Митя залпом выпил поданный ему стакан коньяка и стал методично жевать бутерброд. В соседнем помещении залаяла собака, и мужской голос произнес:

— Пришел кто?

— Интересуется тут один нашими делами, — ответила женщина.

Из соседней комнаты вышел высокий долговязый мужчина. Он оглядел Митю с головы до ног и словно бы нехотя спросил:

— Откуда ты, братан?

И было в этом «братан» что-то угрожающее. Когда Митя слышал подобные интонации, ярость поднималась в нем, словно его заранее приписывали к тому кругу, который он не принимал и к которому его так безжалостно присоединила судьба. Митя почувствовал обжигающий холод внутри — будто выпитый коньяк не подействовал.

— Я тебе не братан, — глухо сказал Митя, — и тыкать мне не надо. Пришел выпить и закусить, да заодно и поговорить кое о чем.

— Ты из ментов? — поинтересовался долговязый. — Новый? Остальных-то я знаю, заходят.

— Угадал, — усмехнулся Митя, — из самых что ни на есть ментов. — Он достал пистолет и положил его на стойку бара.

— Кто девчонку зарезал, знаешь? — тихо спросил Митя.

— Откуда мне знать? — ничуть не испугавшись, ответил долговязый. — Ты пушку-то убери, этих игрушек и у нас полно. Что зря стращать?

Поверх головы долговязого глухо хлопнул выстрел, и тот вздрогнул.

— Шутить изволишь? — крикнул долговязый.

— Какие уж там шутки?! Жить-то, небось, хочешь? Говори, — приказал Митя.