Волки и боги

Мы не должны были быть зачаты – мы с сестрой. Мы впрыгнули в свою жизнь слишком поздно. Как те молодые побеги, которые, перепутав времена года, пробиваются сквозь обмерзлую землю, готовую покрыться снегом. Она – сильная, злая – не хотела верить в случайность нашего появления на свет. А я… У меня просто не было сил убегать от судьбы. Голосом, полным обиды, Селена повторяла, что мы важнее, чем Эльва. Мы ценнее. Не говоря уже о Дольме и Итари… Мы рождены от богов и титанов, как члены Совета Восьмерых. В нас течет особая кровь. Годами убеждая меня в этом, Селена наконец добилась того, что я сам – нет не поверил, – но захотел ей верить. В конце концов, мы правда кое-что умели. Я – создавать новые жизни. Она – наделять их магией. Увы, почти все мои создания погибли, как я ни старался их защитить. Одни – своей смертью. Другие – потому что на них охотились люди. И тогда Селена решила создать особых защитников. Она взяла пять лучших людей и пять лучших волков и получила ликантропов – существ обладающих невиданной силой и способностями. Но и это не слишком помогло. Селена не могла понять одной вещи. Многие из тех, кого я создал своими руками, сами не цеплялись за жизнь, потому что родились слишком рано – эта земля и это время просто не были еще их землей и их временем. Я сделал единорогов – долгожителей, – но они не дали потомства. Я создал почти бессмертных фениксов, но они умирали снова и снова, пока все их жизни не были израсходованы. Мои золотые рыбы опустились на дно и превратились в цветные камни удивительных причудливых форм. А четырехрогие олени редко доживали до отрочества, умирая совсем в раннем возрасте.

Конечно, не все мои создания погибали. Некоторые оказались сильными и живучими. Такими были, например, вороны, козы, змеи и волки. Почти все, правда, утратили магические способности. Сберечь в себе магию удалось только волкам. Видя мою печаль, Селена ополчилась на ликантропов, как будто это они были в ответе за произошедшее. Как будто могли защитить от неумолимого наступления новой эпохи, в которой даже мы были лишними. Эльва понимала, что происходит: каждый раз, видя ее, я читал сочувствие в ее золотых глазах. Думаю, и Зейт это понимал. Но бог времени, он спокойнее относился к смене эпох. Если миру и суждено безвозвратно измениться, уж он-то, Зейт, останется прежним, останется на своем месте.