Волки и вепри

Ругаясь на чём стоят девять миров, Лейф на бегу высек огонёк, запалил пук соломы и бросил на частокол. Остальные викинги последовали его примеру. Вскоре гудящее багровое пламя охватило курганы, взметнулось в ночь рыжими космами, пожирая просмолённое дерево. Драугры, бежавшие теперь прочь от королевской могилы, бросившие своего повелителя на съедение воронам, рвущиеся в столицу, вязли в пылающей смоле, пёрли через горящий завал на меже. Превращались в ходячие факелы. Жаркий губитель древа охотно пожирал мёртвую плоть, обгладывал кости, облизывал чернеющие останки янтарными языками. Чад, смрад и копоть носились в воздухе, но давешний туман — исчез.

— Красиво полыхает, — заметил Бьярки, вытирая сажу со лба.

— Вот так и надобно хоронить людей, — назидательно отозвался Лейф, — и на тот свет быстрее попадут, и не надо за могилками ухаживать. А то выдумали — курганы…

— Опять же, — добавил Торкель, — никакие драугры потом из земли не лезут.

— Поглазели — и будет, — возвысил голос Хродгар. — Братец Ворон без нас управится, а нам ещё предстоит сегодня позвенеть сталью на тинге мечей. По коням!

Из замка бежали люди, охваченные ужасом — друзья едва сдержали коней, чтобы не затоптать кого ненароком. Стражи бросили оружие у распахнутых ворот. А с юго-запада, с Ниданеса, шагали в боевом порядке мертвецы. Сегодня они не хватали встречных-поперечных. Они шли на зов своего Яльмара конунга.

— Хравен не предупредил… — начал было Лейф, но Хродгар отмахнулся:

— Хравен не всеведущ! Хэй, люди! Что случилось-то? Что там происходит?

— Бегите, коли жизнь дорога! — донеслось из людского потока.

Лейф соскочил с коня, схватил за шиворот паренька-музыканта, развернул рывком и влепил оплеуху. Хаген протянул бедолаге мех с водой:

— Глотни да говори поживее, что случилось. А то с нами обратно поедешь!

— Та-та-тааам… ух! — насилу выдавил парень. — Воевода! Сын конунга, ну, что брата своего убил, короля нашего. Это… живой, но мёртвый, но — как живой. Я-я-яльмар Молчун. О-го-го!

— Чего вы так испугались одного покойника? — недоумённо спросил Хродгар.

— А как же ж его не испугаться?! — вернул вопрос изумлённый музыкант. — Его ж схоронили на Ниданесе, а он живёхонек! Да в замок пробрался, такого ещё не бывало. Прямо огромадный, как йотун, идёт, молчит, сопит только, в одной руке — меч, в другой руке тоже меч, и всех, кто на пути станет — бздынь! — и кишки наружу.

— А что Сельмунд? — спросил хёвдинг.

— Так он же, — заклацал зубами парень, — он же сам и говорит, мол, всем покинуть замок…

— А Эрну? Эрну ты видел? — выпалил Торкель. — Ну, рыжую такую?

Но прыткий спиллеман вывернулся, оставив Лейфу ворот плаща, и убежал.

— Как-то всё через жопу выходит, — проворчал Хродгар. — Ладно, в замок! Там разберёмся.

На дворе их ждал сам Сельмунд. Вид у него был встревоженный, но собранный. Под плащом блестела кольчуга, на поясе висел меч. В руке он зачем-то держал факел.

— Яльмар добрался до Хейдис? — сходу спросил Тур.

— Сейчас он дерётся с Белыми плащами на третьем ярусе, — сообщил Сельмунд. — И ещё один — с Кольг… с ребёнком. В детской. Ещё там Эрна.

— Хейдис у себя?

— Заперлась, — кивнул её супруг, — я так понял, она ворожит. Вывести ребёнка не посмела, Яльмар воистину страшен. Меня чудом не зарубил.

— Ты с нами?

— За две тысячи гульденов? — косой глаз насмешливо дёрнулся. — Сами бейтесь. Вперёд.

— Ну, вперёд — так вперёд, — приказал Хродгар.

Пока драугры Яльмара окружали замок, викинги поднялись на третий ярус. Там, в переходах между покоями, метались тени, звенело железо. То сражались мертвецы. В одном из них друзья опознали самого Яльмара. Король был высок и крепок, мало напоминая брата. Белые одежды запятнаны бурым — кровь прошлых жертв. Из-под круглого шлема с полумаской свисали медные волосы, заплетённые в две толстые косы. Глаза сыпали искрами пожара, полыхавшего в сердце. Чешуйчатый доспех пробит в пяти местах, но раны не кровоточили. Тивар был весёлым охотником, Яльмар же, его брат и убийца, — воином и викингом.

Их братом по дороге чайки.

На него с трёх сторон наседали Белые плащи. Собственно, дела у них шли худо — накидки висели лохмотьями, у одного из разбитого черепа тёк мозг, другой подволакивал ногу: перебиты сухожилия. Четвёртый драугр королевы стоял у дверей детской, сжимая атгейр.

— Надо отвлечь их от Яльмара, — сказал Хродгар. — Бьярки, хлебни своего зелья! Прикрою тебя. Лейф, Хаген, Торкель — займитесь четвёртым. Ублюдка королевы не убивайте — будет заложником. На счёт три. Ну? ТРИ!