Волки Лозарга

И слова полились рекой. Он говорил с гордостью, которую испытывают простые души от соприкосновения с великой трагедией. Этот замок, который по ночам освещал его маяк… он считал его в какой-то мере своей собственностью. Еще пара стаканчиков, и старик, удобно расположившись на большом валуне, разоткровенничался и выкладывал своим слушателям все, что они хотели узнать.

Узников было трое. Двое из них — бывшие солдаты императора, прокричавшие что-то оскорбительное вслед проезжавшему кортежу короля. О третьем было мало что известно, знали только, что это иностранец, и особо опасный. Он помещался в подземном карцере-каземате, расположенном недалеко от главного входа. Это была довольно большая камера, свет и воздух проникали туда через отверстие, выходящее в центральный двор. А сам этот центральный двор представлял собой настоящий колодец глубиной около семи метров, вырубленный в гранитном основании. Туда не доходили даже солнечные лучи.

У Гортензии сжалось сердце. Молодой Орсини, сын солнечной Италии, погибал на дне темного ущелья! Говорили, он болен, но и так уже странно, что человек более двух лет выдерживал такое заключение. В каком состоянии они застанут его, даже если удастся туда добраться? Гортензия взглянула на судорожно сжатые руки подруги. Наверное, та думала о том же, но для нее эти мысли были несравненно горше.

Наконец они узнали, что охрану заключенных несли двадцать солдат линейного полка, расквартированного в Морле. Там были и старые вояки, и молодые рекруты, не прошедшие войн империи и надеявшиеся сделать карьеру в королевской армии. В общем, люди достаточно неподкупные.

— А знаете, — сказал папаша Галек, — у них такая же несладкая жизнь, как и у заключенных. Бедняги тоже хватили лиха! Так что, если мне удается достать им чего-нибудь промочить горло, я с радостью бегу туда. Вот если бы можно было и им отнести на праздник такого винца!

— А что за праздник? — поинтересовался Буше.

— Они в воскресенье будут отмечать день победы. Там, знаете, в Алжире, адмирал Дюперре и еще какой-то генерал, забыл, как его, устроили варварам хорошую баню. Сейчас сообщили, что город взят. Такое событие надо отметить! Со времен Стриженого мы уж и забыли, что такое победа! Будет у них, конечно, ром, но вот такого бы винца, да по недорогой цене…

Гортензия, переглянувшись с Фелисией, решила взять быка за рога:

— Будет у вас вино, господин Галек. Я сама подарю его вашим славным солдатам. Мы заедем к вам…

— Да, да, скорее всего в пятницу, — уточнил Буше.

— Но только при условии, что вы никому не расскажете, откуда оно у вас.

— Вы хотите сказать, чтобы я не говорил ребятам, кто дал вино? Не говорить, что это дамочка-красотка?

— Миссис Кеннеди не любит выставлять себя напоказ, — объяснила Фелисия. — Если вы скажете, ей будет неприятно.

Сообразив, что ему предлагают выгодную сделку, старик весь расцвел. Он встал с камня и, отряхнув сосновые иголки, прилипшие к штанам, рассыпался в благодарностях:

— Большое спасибо, миссис. Значит, решено? В пятницу привезете? Точно?

— Я сам принесу, папаша Галек, если только дамам будет угодно принять мою помощь, — сказал Франсуа Буше.

— Ладно. Пора уже мне идти. А чего это вы ко мне шли, господин нотариус? Есть добрые вести относительно наследства?

— Пока нет. Я только хотел спросить: вашу бабушку случайно звали не Кермер?

— Кермер? А как же! Точно так, а не иначе.

— Отлично. Правда, в здешних местах Кермер — фамилия распространенная, так что понадобится еще некоторое время. Но вы не беспокойтесь: я сам занимаюсь вашим делом.

Сторож водрузил на голову грязную шапку, отдал честь, прикоснувшись к ней пальцем, и пошел к лодке. Все трое следили, как он залезает туда и отчаливает.

— С нами бог! — шепнул Буше. — А я-то все искал повода заставить его отнести вино в гарнизон! Взятие Алжира! Сам король нам в помощь. Уважаемые дамы, прикажите слуге проводить меня к карете и выдать вина. Надеюсь, у вас там достаточно припасено.

— Пятнадцать бутылок, — сказала Фелисия. — Без этих двух — тринадцать. Но вы не забыли, что судна у нас до сих пор нет? — добавила она, устраиваясь за мольбертом. — Что будем делать?

— Решим по-другому! — проворчал молодой человек. — Пусть этот проклятый судовладелец катится ко всем чертям! Жану Ледрю удалось наняться к старшине рыбаков в Карантек, один из его матросов занемог, а Ледрю здесь не чужак. Их лодка небольшая, но крепкая.

— Если придется плыть в Англию, — заметила Фелисия, — надо, чтобы ваш Ледрю показал себя хорошим моряком.

— Он и есть моряк. Бывший. Но все-таки от Англии, видно, придется отказаться. Ледрю высадит вашего брата на песчаном берегу, а оттуда вы пересадите его к себе в карету и повезете в Нант. Там с деньгами не составит труда найти судно и покинуть Францию. А о Батлере я Руану-старшему еще расскажу…

Вдруг он осекся… По морю разнесся колокольный звон, послышалась военная команда. Фелисия, которая рассеянно что-то рисовала, взглянула на часы.

— Четыре. Вы думаете, это…

— Час прогулки. Мужайтесь и думайте о том, что избавление уже близко.