Волки не дремлют

Марченко помолчал с минуту, вытащил было трубку, но вспомнил, что остальные некурящие, и снова спрятал ее в карман. Потом решительно махнул рукой:

— Товарищ полковник, я вот еще что выяснил: в день выхода в эфир неизвестной радиостанции Павел рыбачил именно на том озере. Его там видели.

Вагин поднял мохнатые брови:

— Не много ли для одного человека?

— Есть еще небольшой штрих, — вступил в разговор Турантаев. — Странновато он себя вел во время нашей беседы. Чувствовалась какая-то настороженность, словно бы неуверенность в себе. Это у бравого-то старшины!

— Которого ты как раз уговаривал пойти к нам в органы, — подхватил Вагин и расхохотался.

— Каюсь, был такой грех, — улыбнулся подполковник.

Прикинув так и эдак, чекисты решили, что категорически утверждать, что Павел Орешкин не тот, за кого себя выдает, все же рановато. Следовало продолжить проверку. И прежде всего посмотреть на его письма к Яне, желательно первые и последние, а также на фотографии из семейного альбома. Провести эту операцию должен был майор Марченко.

XVI

Утром следующего дня Марченко взял самоучитель игры на аккордеоне, вооружился небольшим фотоаппаратом и отправился к Яне.

Позвонив, он услышал знакомый голос: «Открыто, входите». Но как только он переступил порог, Яна вскрикнула:

— Ой, Иван Петрович! А я думала, кто из своих... Вот полы решила помыть, — смутилась девушка, не зная куда деть мокрую тряпку, которую держала в руках.

— Я тоже иногда упражняюсь.

— Моете полы?!

— Мою. А почему вас это удивляет? Ничего зазорного в этом не вижу. Жене-то помогать надо. Она тоже работает.

— Проходите в комнату, Иван Петрович. Я сейчас. Осталась самая малость...

Марченко прошел в комнату, сел у окна и, как бы от нечего делать, принялся рассматривать альбом с фотокарточками. Его взгляд задержался на одном из снимков Павла...

— Ну как? — спросил Вагин, когда Марченко вошел в кабинет.

— Все в порядке, товарищ полковник. Сейчас сделаю снимки.

— Только печатайте все одного формата, — попросил эксперт. — И письма тоже.

Когда снимки были готовы, Марченко положил их перед полковником и пробубнил:

— Во всяком случае, я лично никакой разницы ни в почерках, ни в фотокарточках не усматриваю.

— Думаешь, я скажу? — Вагин посмотрел на майора, потом повернулся к эксперту. — Это — хлеб Василия Кузьмича, слово за ним.

— И скажу, — заверил эксперт, потянувшись к отпечаткам.

— Э, батенька мой, подожди, — Вагин перехватил руку эксперта. — Так дело не пойдет. Все должно быть по правилам. Сейчас вынесем постановление, вот тогда и работай, — с этими словами он взял лист бумаги и стал писать. — Вот теперь, пожалуйста, — Вагин протянул эксперту постановление. — Перед вами всего-навсего два вопроса: установить, не исполнены ли письма разными авторами и не изображены ли на этих снимках разные лица.

Часа через два эксперт положил перед министром заключение:

— Вот и все, что требовалось доказать. Письма написаны разными лицами. Что касается фотокарточек, то на двух из них снят один и тот же человек, а вот на этой, несомненно, — другой.

— Как вам это нравится? — Вагин обвел взглядом присутствующих. — Занятно, правда? Надо полагать, не завербовав Павла Орешкина, они подсунули нам двойника. Неплохо сработано. И надо же было природе создать таких похожих людей! Теперь понятно, почему он туманно помнит первое «свое» письмо, первые встречи. Потому, что не было их у него — ни письма, ни встреч. И все же они воспользовались некоторыми документами настоящего Павла.

— А почерк? Вы посмотрите, товарищ полковник, как он похож! — не удержался Марченко.

— Похож, — согласился Вагин. — Это или фабрикация самой разведки, или он его специально отрабатывал.

— Нет. Это его почерк. Я лично видел, как он пишет, — снова подал голос майор.

— Ну, что будем делать? — спросил молчавший до этого Турантаев.

— Та шо ж тут робыть! — заволновался Марченко. — Брать надо.

— Эк куда хватил! — досадливо сказал Вагин. — Тут еще работать да работать.

— Но он же может тягу дать!

— А это уж будет зависеть от нас. Мы не спугнем — сам не побежит. Он устроился — будьте уверены! Иван Александрович его считает племянником, Яна приняла. Да и мы обошлись с ним... деликатно, — улыбнулся Вагин. — Однако с сегодняшнего дня мы должны знать каждый его шаг. В помощь Ивану Петровичу направим двух сотрудников. Айсен Антонович, кого ты сможешь отрядить?

— Оллонова, конечно, и Черенкова. Черенков может пригодиться и как радист.

— Не возражаю. Однако их приезд в Северогорск должен быть обоснованным. А то, не дай бог, заподозрит. Он-то их знает обоих. Из Якутска пришлем еще трех сотрудников. Ну, а я тем временем слетаю в Москву, доложу, выскажу свои соображения.

— А Дроздов? А бланк?

— А твое собственное мнение, Иван Петрович? — вместо ответа спросил министр.

— Думаю, тоже его работа.

— Но он же пожаловал к нам позже этих событий, — напомнил Вагин.

— Мог и скрываться.

— Вот именно. Он определенно где-то скрывался. Надо запросить точную дату его выезда из части.