Волки с вершин Джамангры

— Возможно, — кивнул Асант. — Когда ничего непонятно, возможно все что угодно.

— Михель, тут снизу стучат! — крикнул его брат Грег.

Шлюпка к тому времени подошла вплотную, и несколько матросов успели взобраться на днище.

Которое само по себе выглядело страшновато, обросшее ракушками и водорослями.

Хотя, возможно, моя реакция была с вязана с тем, что внутри корабля оставались живые люди.

— Точно люди? — и уже тише. — Всяко бывает. В каком-нибудь отсеке полно воды, и на волне деревяшка изнутри о борт — тук, тук, тук.

Грег не отвечал долго, перебравшись на днище сам. Перебегая с одного места на другое, кое-где припадая на колени, и едва не прикладываясь ухом. Вот он встал во весь рост, повернулся к нам, сложил ладони рупором, но ответить ничего не успел. Корабль, вернее, то, что от него оставалось над водой, вздрогнул, затем послышался по-настоящему страшный звук, в котором перемешались и треск, и скрежет, и бульканье, и шипение, после чего начал исчезать под водой.

— Грег! — метался по мостику капитан Асант. — Грег!!!

Судя по его реакции, воронка — не такая уже и редкость. И успокоился он только тогда, когда увидел, что шлюпка с Грегом и остальными матросами начала быстро отдаляться от полностью скрывшегося под водой корабля.

Некоторое время не происходило ничего, затем уже успокоившееся море забурлило пузырями, на поверхности начали появляться какие-то обломки, доски, что-то еще. Бочка, наверняка пустая, но закупоренная, умудрилась подлететь в воздух так высоко, что теперь были понятны слова Асанта полностью.

— Возможно, кому-нибудь все-таки удастся спастись, — сказал штурвальный.

Капитан Асант покачал головой.

— Это было бы чудом. Но кто знает?

По прошествии какого-то времени выяснилось — чуда не произошло.

Вернувшийся на борт корабля Грег выглядел так, что ему не хотелось задавать никаких вопросов. И все-таки Асант его задал.

— Не думал, что ты настолько впечатлительный!

— Жутко, конечно, — признался тот. — Но дело в другом. Знаешь, как назывался этот корабль?

— Откуда?

— Так же, как и наш — «Мария».

— Ты уверен?

— Боб специально нырял. Согласись, глупо бы получилось, если бы мы рассказали о гибели корабля, но не выяснили, какого именно.

Я возвращался в каюту надеясь, что Александр к тому времени проспится. Не хотелось видеть его в том состоянии, которое ничего кроме брезгливости не вызывает. Увы, он по-прежнему спал, уткнувшись щекой в столешницу. Разве что рука свисала теперь вниз. По дороге умудрившись уронить мою кружку, бренди в которой из-за спешки так и не выпил. Впрочем, как и вторую бутылку, и теперь она тоже была пуста. В каюте пахло разлитым спиртным, но запах его никакой ассоциации уже не вызвал, просто воняло.

— Сар Штроукк, — без всякой надежды, негромко, позвал я.

На удивление, он сразу открыл глаза, обвел вокруг себя взглядом, и зачем-то посмотрел в иллюминатор.

— Приснится же такая чушь! — сказал сар Штроукк абсолютно трезвым голосом.

— Какая именно?

Перед тем как ответить сар Штроукка передернуло от отвращения, когда он обнаружил на столе рыбу, от которой, благодаря его же стараниями, мало что оставалось.

— Сарр Клименсе, и как вы можете есть эту гадость?!

— Вы не ответили.

Александра передернуло снова, теперь уже от воспоминаний.

— Приснилось, будто наш корабль шквалом перевернуло вверх днищем. И мы безуспешно пытаемся из него выбраться на поверхность. Долго пытаемся, и воздух уже заканчивается. А затем он и вовсе пошел ко дну. По-настоящему кошмарный сон, и как же вовремя вы меня разбудили! Кстати, сарр Клименсе, а как я вообще оказался в чужой каюте, к тому же еще и уснул?

Глава 14

— Впечатляет!

По-моему, абсолютно то же самое я слышал от Александра сар Штроукка, когда мы вместе с ним рассматривали с возвышенности раскинувшийся перед нашими взорами Гласант. Хотя чего удивительного в случае с человеком, который всю свою жизнь прожил в глухой провинции. В течение которой лишь дважды побывал в Нантунете. Тот уступал Клаундстону в несколько раз, и был настолько же моложе. К тому же и архитектурой не мог похвастать. Нет в Нантунете строений многовековой давности, когда так много внимания уделялось деталям, которые сейчас считают излишеством, и или даже помпезностью. Все-таки времена меняются, и человек становится рационален. Или же в нем исчезает дух прекрасного.

Что, наверное, одно и тоже. Клаундстон не таков, и возрастом может тягаться со столицей: обоим городам за два тысячелетия. Но он, в отличие от Гладстуара не пережил нескольких нашествий, гигантских пожаров, и даже сильнейшего землетрясения.

И все-таки я должен был признать — Клаундстон впечатлял. И размерами, и своеобразной архитектурой, не видимой мною больше нигде. И еще четкой планировкой. Даже отсюда, с палубы «Марии», хорошо были видны радиально расходящиеся наверняка из исторического центра улицы. Если посмотреть на карту, гавань была похожа на большой и указательный палец, сложенные почти в кольцо. Где на их кончиках располагалось по мощному форту. Наяву же оба пальца были горными хребтами, выступающими прямо из моря.