Волки у дверей

 Сейчас он думал о Натане, и только. Бенжамин просидел рядом с ним не одну минуту, не в силах бросить его здесь, среди этой неоглядной, полной самых разных звуков мрачной шири, казавшейся такой же жуткой, как и его подземная темница. Но рисковать было нельзя. Он больше ничего не мог сделать для него. Как потерянный добрел он до машины, ни разу не оглянувшись назад, – и уехал прочь. Заехав обратно в сад и не желая пока возвращаться в дом, он сел рядом с хозяйственным сараем, который впопыхах оставил открытым. Отчим еще не вернулся, так что у него было время пойти разбудить мать с сестренкой, заставить их без лишних вопросов уехать вместе с ним куда-нибудь подальше и, как только они будут в полной безопасности, все ей рассказать. Вот только поверит ли она: ведь тела-то теперь нет на прежнем месте? И как открыться в таком деле? Она тут же позвонит Франку и потребует объяснений. И уж он-то, как обычно, заставит ее вернуться. Но ей все равно придется все выслушать – на сей раз не могло быть и речи о том, чтобы и дальше жить с этим чудовищем. А если она не захочет, что ж, тогда придется уехать одному. Другого выхода нет. Погруженный в свои мысли, Бенжамин услышал шум машины и увидел в конце улицы «Мерседес» Франка. Он возвращался гораздо раньше обычного. Ждать больше не было времени. Франк приехал проведать Натана. 

 Сердце у Бенжамина вдруг сильно заколотилось. Но, невзирая ни на что, он заставил себя притаиться. Бежать поздно. Франк оставил машину на подъездной дорожке и, пошатываясь, зашагал по лужайке. Заметив сперва Бенжамина, он остановился как вкопанный, потому что следом за тем увидел распахнутую дверь сарая и ящики, отодвинутые от люка. Лицо его исказилось. Он бросил на Бенжамина недобрый взгляд и двинулся прямо к дому. А Бенжамин, потрясенный только что увиденным, так и остался сидеть на лужайке, уставившись на наружную застекленную дверь гостиной. Что же теперь делать? Вернуться в дом, где находится отчим, невозможно, по крайней мере сейчас, когда он все про него узнал. Бенжамин вдруг испугался: что, если из-за него отчим совершит непоправимое – схватится за винтовку и будет угрожать матери и сестренке. В гостиной у мадам Модюи, учительницы на пенсии, жившей в доме через улицу, горел свет. Бенжамин, когда был помладше, после школы частенько захаживал к ней в гости полакомиться пирожками. Можно ей все рассказать, позвонить от нее матери и позвать ее с Зое к ней домой…

 И только оглянувшись на дом, он заметил, что Франк следит за ним через застекленную дверь гостиной. Не успел он дернуться, как отчим открыл ее и направился прямиком к нему. Бенжамин встал и, не сводя с него глаз, стал пятиться, пока не оказался в круге яркого света уличного фонаря.

– Надо поговорить, – сказал Франк. – Это совсем не то, что ты думаешь, дай объяснить…

– Не подходи, – бросил Бенжамин, шаря глазами в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы защититься.

– Я знаю, что ты сделал, знаю все-все! Натан мертв! Он умер из-за тебя! Ты чертов психопат! Франк широко раскрыл глаза. И Бенжамин сразу понял почему: ведь тот не знал, что Натан умер.

– Я этого не хотел! Черт, я не хотел, чтобы он окочурился! Он обхватил лицо руками и опустился на бордюр.

– Я познакомился с Натаном по Интернету в начале весны, – дрожащим голосом признался он. – Мы договорились встретиться в баре – пропустить по стаканчику, а потом пошли в гостиницу. Потом мы встречались еще раза два или три. Раньше я никогда не делал ничего такого, клянусь…

Я представился ему под другим именем, но однажды он позвонил мне и сказал, что снял нас на видео и, если я не подкину ему деньжат, он передаст все твоей матери. Я не мог позволить ему такое, ведь я люблю твою мать больше всего на свете, а он хотел испортить нам жизнь. И я обещал дать ему все, что он хочет. Этот говнюшонок заглотил наживку и сразу примчался сюда, а после вдруг смекнул, что я его обманул, и все пошло не так. Он будто с цепи сорвался. Мы сцепились с ним в гостиной, я схватил с каминной полки одну из бронзовых статуэток и вырубил его. А потом не мог сообразить, что делать дальше, – испугался… ну и, в конце концов, затащил его в подвал, который обнаружил чисто случайно, когда только переехал сюда. Я хотел его малость постращать, чтоб он сказал, где спрятал то видео. Да не тут-то было: сопляк заартачился, стал смеяться надо мной – тогда я всыпал ему и…

Франк смолк и утер рукой глаза. Потрясенный услышанным, Бенжамин не знал, что сказать: он поверить не мог, что Натан был способен на такое. Его семья считалась одной из самых богатых в округе, а сам он был без ума от своей подружки; то, что рассказал Франк, казалось совершенно немыслимым и походило на сценарий плохого телефильма, однако ж, как бы там ни было, он впервые говорил с ним как с мужчиной, признавшись в таких вещах, о каких, пожалуй, ни перед кем другим даже не посмел бы заикнуться.  Но ведь он его мучил, насиловал и снимал все это на видео. Он целых два месяца держал его взаперти в десятиметровой темнице под землей.