Волки у дверей

 Такси, которое Мэри Бет вызвала по телефону, уже дожидалось ее у входа в гостиницу, когда она спустилась вниз. Она попросила таксиста, афроамериканца лет пятидесяти, отвезти ее на вокзал Колтрейн – Сан-Франциско, Четвертая улица. Приехав на вокзал, расположенный в районе, где, как ей помнилось, она раньше никогда не была, Мэри Бет купила в кассе билет, вышла на улицу и села на скамейку. Ей было немного тревожно при мысли, что приходится возвращаться в места своего детства через столько лет. Но она понимала, что должна ехать и отдать долг памяти родителям. Большую часть пути она разглядывала мелькавшие за окном пейзажи, стараясь не думать о том, что последний раз, когда ей пришлось сесть в этот автобус, она везла родителям смерть в багаже. В Сан-Хосе они прибыли через полтора часа. Пройдя несколько сот метров, Мэри Бет пересела в другой автобус, который доставил ее на Кальварийское католическое кладбище, в восточной части города.

Родители купили там кладбище, в восточной части города. Родители купили там небольшой участок, когда она была еще девчонкой. Кладбище, а оно было довольно большое, располагалось всег лишь в паре километров от их дома, и его мрачная территория хорошо просматривалась с третьего этажа, особенно в ясную погоду. Выйдя из автобуса, она направилась в лавчонку у главного входа и купила пышный букет белых пионов, любимых цвето матери. Один из охранников помог ей найти могилу. У нее сжалось сердце, когда, пройдя в глубину кладбища по заросшим травой дорожкам, она разглядела имена родителей выведенные позолоченными буквами на серой каменной стеле.

 Возложив к ней цветы, Мэри Бет стала прислушиваться к шелесту покачивавшихся вокруг деревьев – монотонному протяжному пению, которое убаюкивало родителей днем и ночью; она была глубоко взволнована, поскольку наконец оказалась рядом с тем, что осталось от них в этом мире. Ей много чего хотелось им сказать. А им много чего так и не случилось от нее услышать. Было два часа пополудни, когда она вышла с кладбища.

Свободного времени до отъезда у нее оставалось предостаточно – и Мэри Бет решила пройтись по Норт- Кэпиттол-авеню до района, где она прожила все свое детство и большую часть отрочества. Дом был почти такой же, каким он запомнился – разве что фасад выглядел немного светлее, как будто его побелили несколько лет назад. Окно в ее комнате было распахнуто настежь. На подъездной дорожке стоял бежевый «Шевроле», а во всю длину стен, за которыми располагались кухня и гостиная, росли разноцветные цветы. Мэри Бет прошла вдоль ограды, прислушиваясь к щебетанию птиц, приютившихся на деревьях, и чуть дальше вышла к автостраде, по которой мчался нескончаемый поток машин. Не хватало только голосов из отцовского радиоприемника.

С другой стороны дома она заметила малыша, плескавшегося в надувном бассейне, установленном прямо в саду, и молодую женщину в красном бикини, которая, сидя на террасе, разговаривала по телефону и одновременно приглядывала за ребенком. И никаких следов ужаса, когда-то случившегося в этих стенах. Прекрасно понимая, что отныне ей здесь больше нет места, она, пройдя еще немного дальше, вышла к дому мадам Хиллард, бывшей приходящей домработницы, которая в свое время забирала ее из школы, а теперь вот сидела за столом в глубине сада под широким желтым зонтом и читала роман. Эта скромная картина потрясла ее до глубины души, потому как напомнила времена, которые, как она думала, давным-давно прошли, и пробудила в ней желание, не говоря ни слова, подойти ближе и посмотреть, признает ли ее хозяйка дома.

Но она этого не сделала – и двинулась прочь по дорожке, перебирая в голове нахлынувшие воспоминания. Справа возвышался торговый центр, куда они с матерью ходили за покупками по субботам. В то время ее тетя Джессика жила в доме по ту сторону городского бассейна. Может, она и сейчас живет там?

Мэри Бет не решилась проверить это самолично, потому что знала: даже если бы она и подошла к теткиному дому, ей не хватило бы сил позвонить в дверь. Эта страница ее жизни окончательно перевернута – пути назад нет. Мэри Бет купила бутылку воды и пачку жевательной резинки и направилась к остановке, откуда автобусы шли в сторону автовокзала. Междугородный автобус прибыл в Сан-Франциско в семь часов вечера. Войдя в гостиничный номер, Мэри Бет включила телевизор и прилегла на постель.

Ближе к вечеру она заказала себе гамбургер в закусочной напротив гостиницы и съела его через силу, поглядывая какой-то телесериал и стараясь не думать о том, что уже скоро ее жизнь изменится – так или иначе. Но кончиться все должно хорошо. Иначе и быть не могло. Ведь Уолтера даже не будет рядом – и он уж никак не сможет помешать ей исправить то, что еще можно исправить. Тодвайн позвонил около десяти, как и было условлено, и сказал, что, если она не передумала, он подъедет за ней через четверть часа к перекрестку на Гири-стрит. На улице похолодало.