Волкодав (СИ)

— И да, и нет. — Топтался я на одних и тех же словах, не зная, с чего начать. У моего визита не было никакой особой цели, а потому я не знал, как объяснить его бывшему врагу. Даже если я смогу, то уверенности в том, что он поймёт меня, было мало.

Я шёл за ним вглубь сада по заросшим травой каменным дорожкам и оглядывался, нет, озирался по сторонам. Что ни говори, а всё же раньше Крым жил весьма роскошно: следы великолепия минувших эпох ещё читались в этом уединённом уголке города. То там, то тут с деревьев доносилось пение птиц — до моих соловьёв им, конечно, ещё очень далеко, но я был готов признать, что они бы были тут лишними. В отличие от улочек самого города, на территории дворца, будь то сад или же помещения, было прохладно. Во многом из-за этого и создавалось ощущение уюта, царившее здесь повсюду.

Пройдя мимо арочных пролётов, тянувшихся вдоль одного из зданий, мы нырнули внутрь, видимо, главного строения всего комплекса. А ещё минут через пятнадцать я уже сидел в просторной и светлой комнате, по периметру которой вдоль стен располагались диваны, а посередине — ныне не работавший фонтан. Цветные стёкла, сложенные причудливым восточным узоров, окрашивали проникавшие в помещение солнечные лучи в различные краски, отчего обстановка комнаты казалась только ещё более таинственной и уединённой.

— Так что тебя сюда привело, Глеб? — Удобно забравшись на мягкую поверхность с ногами, спросил меня вот уже в третий раз Крым. Кажется, он нарочито назвал меня по имени, будто бы сразу определяя уровень нашего общения — знал ведь, что я не очень люблю такое обращение.

— Вообще, как бы и ничего особенного. — Желая промочить горло, я отпил столь гостеприимно налитого мне кофе и с трудом подавил желание поморщиться от непривычного вкуса напитка. — Просто мне кажется, что я потерялся. В жизни, Бахти. — Я попытался дать ему сдачи, однако забыл, что он всегда реагировал на своё имя совершенно обыкновенно.

— Пожалуйста, называй меня Серафимом, хорошо? — Слегка натянуто улыбнулся татарин. — Вот уже почти век, как у меня новая столица и новое имя.

Ах да. А я и забыл!

— Ладно. — Потупился я. И, желая перевести тему, продолжил. — С тех пор, как тебя присоединили мне кажется, что я потерял смысл жизни. Потому вот и приехал, — я усмехнулся, — чтобы ты помог мне его найти.

— Мне бы кто с этим помог. — Симферополь растянул губы сдавленной улыбкой. — А, кстати, разве в твоей жизни был только я? Я помню далеко не всё, но что насчёт твоих товарищей? Вас же было пятеро-шестеро или что-то около того. Неужели после победы над злым и страшным татарином все разбежались?

— И да, и нет. Мы ещё общаемся, но теперь у каждого своя пара, поэтому вместе собираемся всё реже.

— Понимаю-понимаю. — Брюнет отпил свой кофе и засветился блаженством. — Мирная жизнь имеет и свои минусы. Странно, да, Глеб?

— Есть немного. Ладно там Тамбов и Липецк — у них-то уже давно, считай, семья. Липецк очень изменился, стал более покладистым, совсем не таким, как ты его помнишь…

— А остальные?

Мне вдруг стало сложно говорить. Видимо, это отразилось и на моём лице, отчего Крым лишь снова улыбнулся и произнёс:

— Не волнуйся, можешь рассказать мне всё. Ты ведь за этим приехал? А мне теперь всё чаще говорят, что я умею слушать.

И я рассказал ему всё. Полностью, без утайки — так, что в конце монолога мне и самому стало стыдно за то, что вывалил столько всего и сразу на голову бывшего врага. Вряд ли ему было интересно, но ничего не поделаешь — мне уже много лет нужно было кому-то выговориться, сбросить этот груз, камнем придавливавший душу к земле.

Но неловко мне всё равно стало и, когда рассказ подошёл к завершению, я снова уткнулся в чашку с почему-то слишком медленно убывавшим кофе. Ну не понравился он мне, и всё тут! И как Крым смог опустошить уже пятую его порцию за разговор — не понимаю! Или это я так долго рассказывал?..

— Я думаю, — улыбка всё также не сходила с лица Крыма, а его тон голоса оставался мягким и вежливым, — ты и сам прекрасно понимаешь и то, что брат поступил довольно нечестно по отношению к тебе. Но корень твоих проблем в тебе самом. Не стоило слишком сильно полагаться на Белгорода, а нужно было действовать самому. Вот скажи, только прямо и не лукавя, тебе же нравится Орёл?

Я молча продолжал смотреть в чашку. Только сейчас поняв, что я так и не разобрался со своим отношением к Ване, я вдруг ощутил себя довольно скверно. И ведь даже всю дорогу ни разу об этом не подумал, всё только жалел себя! А ответ-то вот он, на поверхности, стоило лишь спросить кого-то другого.