Волкодлаки Сталина. Операция «Вервольф»

Лаврентий Палыч, бормоча что-то нечленораздельно ласковое, вошел к животному в вольер и принялся кормить его с руки свежими фруктами, поглаживая по загривку. Таков уж был ритуал общения с этим весьма своеобразным, но зато, как показала практика, абсолютно надежным источником информации. Бегемот ни разу за свою жизнь не ошибся. Всегда он добродушно тыкался своей тупорылой мордой именно в тот вариант ответа, который и оказывался в итоге самым беспроигрышным. К тому же он по самой природе своей был начисто лишен хитрости, криводушия и прочих эгоистических проявлений. Абсолютно самоотверженная это была скотинка.

На этот раз Берия разложил перед животным фотографии кандидатов в главные монстроловы. Все это были люди неоднократно проверенные, известные своей исключительной исполнительностью и нечистоплотностью. В операции, конечно, следовало по максимуму задействовать наземный персонал, То есть действующих сотрудников спецслужб. Все «дети подземелья» находились под подозрением до тех пор, пока не завершится чистка.

— Давай, Хаусхофер, давай, умница, выбирай, — шептал Берия на ухо бегемоту, названному в честь одного из отцов геополитики.

Тот с аппетитом сжевал фрукты, зевнул, обнажив громадные зубы, и лизнул благодарно Лаврентия Палыча в лысину. Еще немного подумал, а потом уверенно уткнулся мордой в фотографию подполковника Орешкина.

Тогда же в Ираке

Палач тем временем взялся за выполнение Саддамхусейнова приказа. Диктатор в обмен на голову Басаврюка пожелал получить ту же часть тела премьер-министра марионеточной иракской администрации. Задание это было из серии «миссия невыполнима», но Палача оно нисколько не смутило.

И вот ранним багдадским утром в российском представительстве в спальне посла появились нежданные гости.

— Давай, Васек, вставать пора. — Палач подчеркнуто благодушно толкнул дипломата автоматным стволом.

Тот сонно заворочался, а вот жена, резко открыв глаза, было взвизгнула, но человек в черном (один из отобранных Федором федаинов) зажал ей рот и слегка придушил. Тут уже и посол испуганно подпрыгнул и сел на всклокоченной постели, пугливо озираясь.

— Ты, главное, не бзди, — посоветовал Палач и обнадежил: — Если будешь с нами дружить, ни тебе, ни суке твоей вреда не будет. А если нет, так ты сразу скажи, чтоб мы время не теряли, — Ахмед вам бошки враз отпилит.

— Буду, — не раздумывая, выпалил дипломат и горько заплакал от потрясения и унижения.

Палач погладил его по голове и коротко ударил под дых. Шоковая терапия возымела действие — отдышавшись, посол обрел способность мыслить более-менее связно. Этим немедленно воспользовался Палач.

— Давай-ка, браток, звони этой марионетке долбаной — премьеру здешнему. Скажи, что срочно тебе с ним перетереть надо. Типа скажи, Кремль тебя делегирует.

Дипломат потрясенно глядел на Палача и никак не мог собраться с силами для ответа. Времени дожидаться у Федора не было, поэтому он подмигнул Ахмеду. Тот немедленно слегка подрезал горло пословой жене. Супруг мгновенно оживился и принялся набирать номер указанного персонажа.

О встрече договорились быстро, как Палач и предполагал. Решающую роль сыграл намек на то, что в Москве принято-таки решение отправить в Ирак ограниченный воинский контингент взамен американского. Марионетки давно об этом просили. Да и Госдеп не возражал. Все равно ж, контроль ясно в чьих руках…

Уже через несколько минут Палач со товарищи мчались в машине российского посольства по багдадским улицам.

Федор был представлен главе кабинета министров как секретный эмиссар Кремля. Поэтому разговор, само собой, должен быть конфиденциальным. В кабинете они остались втроем.

Палачу, несмотря на столь знаковое его погоняло, никогда еще не доводилось отделять голову от туловища. Но за то недолгое время, что шла подготовка к операции, он, знамо дело, потренировался. Поэтому все прошло как по маслу. Он аккуратно упаковал голову в подчеркнуто дипломатического вида непромокаемый саквояжик и беспрепятственно покинул кабинет. Смертельно бледный, блюющий от ужаса и отвращения посол остался. Это было частью замысла. Охрана не стала сомневаться в том, что «помощник» посла срочно должен отъехать за какими-то документами. Об этом ее сотрудников оповестил под силовым воздействием Федора сам премьер-министр, покуда был жив. И еще одну просьбу Глебова пришлось исполнить несчастному. Палач воспользовался его телефоном спутниковой связи. Сделал он по нему только один короткий звонок на собственную некогда трубу, оставленную в наследство своему юному другу и лучшему бойцу секции тай-боксинга, которую он вел когда-то, теперь уже, казалось, в другой и вообще не его жизни.

— Генрих, мать мою увези куда-нибудь, аппарат выброси. Все, удачи!

Погоня сорвалась вслед изуверу слишком поздно. Палач со товарищи, бросив дипломатическую машину, растворились в узких восточных улочках. А после и вовсе нырнули под землю в тайный ход, ведущий к ставке Саддама.

Ямал. Муравьенко. Гостиница «Три чума». Вечер того же дня