«Волково поле»

Опять начались бесконечные тренировки и репетиции. Но Дагу втянулась в этот ритм. Она больше времени стала уделять Семену и чаще заниматься с ним любовью. Семен в тайне желал, что бы Дагу забеременела от него, но видимо та знала тайну, как этого избежать. От близости с Семеном Дагу получала огромное наслаждение, гораздо большее, чем получал сам Семен. Это было видно невооруженным глазом. Она вся горела от страсти. Её тихие, а порой, и громкие стоны приводили Семена в полный восторг. И уже, не она дарила любовь Семену, а сам Семен ее одаривал её любовью. Никогда и ни в одной женщине он такого огня не видел. От получаемого секса она входила в полный транс и лишь к утру выходила из него. Если бы ей не нужно было идти на репетицию, скорее всего, она бы в этом трансе оставалась на очень большое время. Дагу и оперу полюбила, тем более там пели на итальянском языке. Она все арии знала наизусть и часто пела их. У нее был прелестный голосок. Семен наслаждался ее общением. Эта девочка захватила всю его жизнь. Иногда она стала днем пропадать из дома. Семен не ревновал ее, ему просто было интересно, куда пропадает Дагу и какие у нее новые знакомые. Оказалось, она посещает графиню Панину. Они стали замечательными подругами. Дагу обучала графиню искусству любви. Семен ехидно улыбался, когда Дагу ему рассказывала об уроках, которые она давала графине. Теперь старику Панину он не завидовал вовсе. Огромная державная работа лежала на канцлере, а тут молодая женка и с приемами Дагу. Если Лизавета сядет на Панина сверху и выдаст, то, что выдает Дагу, Панин явно мог и не выдержать. Его так и подмывало заехать к графу и поглядеть на него. В один из дней воскресных он и нанес визит к графу. Его приняли прекрасно

— Дорогой князь, я очень рад, что вы меня посетили. Потом мы пообедаем и отправимся в оперу.

Граф был в прекрасном расположении духа.

— Как ваше здоровье граф, выглядите вы превосходно.

— Я и сам это чувствую. Скажу вам по секрету, зная, что вы не болтун. В мою Лизоньку бес вселился, и я помолодел на сорок лет. Не знаю, сколько я так продержусь, но смерть мне теперь не страшна. Я знаю, что не умру в беспамятстве дряхлым стариком. Даже не могу представить себе, откуда у Лизоньки такие познания в любви. Если бы она изменяла мне, я бы через минуту все знал. А она домашняя затворница, но выдумщица замечательная. Вот так князь и в Италию ехать не надо.

— А вы граф не догадываетесь, почему ваша Лизонька стала такой?

— На что вы намекаете, Семен Андреевич, более официально спросил Панин.

— Да, что вы ваше сиятельство, все по чести. Просто моя Дагу стала подругой жены вашего сиятельства.

У Панина загорелись глаза.

— Так я об этом знаю. Неужели Дагу? И что рассказывает вам Дагу?

— Дагу молчалива, как рыба. Просто вы сказали, что вам хорошо, а я сделал выводы.

— Тогда князь, я вам завидую вдвойне. Дагу дорогого стоит. А как она танцует. Я в полном восхищении.

Но все же Панин подлил немного дегтя.

— Ах, как жаль, что она не дворянка.

Но и подарил надежду.

— Хотя все в нашей власти. В этой жизни возможно все. Ваша прабабка была дворовой, а стала боярыней. Легенды ходят о ее красоте. Так почему бы и Анне Семеновне не стать княгиней? Бог даст, придет время, и мы рассмотрим это дело. Когда Дагу надоест сцена, я постараюсь подвести государыню к этой мысли, если жив, конечно, буду. А, пока Дагу на сцене, вы прекрасно понимаете, что это невозможно. Идемте обедать князь.