Волна открытий

Увидев белоснежную красавицу, ожидавшую их в гавани, Дина удивилась тому, что в местной глуши имеются такие элегантные суда. Это была моторная яхта с острым вытянутым носом, придававшим ей стремительный вид, и тупым обрубком кормы. Задний борт опускался, отчего поверхность воды становилась всего на несколько сантиметров ниже главной палубы яхты. Здесь было удобно встречать шлюпки и поднимать из воды аквалангистов.

Яхта оказалась совсем новой и очень комфортной. На главной палубе находилась рулевая рубка, просторная кают-компания, большое открытое пространство для отдыха и рыбалки на носу и площадка поменьше – на корме. С кормы лестница вела на крошечную верхнюю палубу, где имелся столик, мягкие банкетки, небольшой холодильник для напитков и шезлонги. На нижней палубе разместились три пассажирские каюты, место для команды и технические помещения. Это судно было оборудовано по последнему слову техники, его гости могли здесь жить, отдыхать, работать и развлекаться, не стесняя себя ни в чем. Запас еды и напитков в трюме позволял им долго путешествовать автономно и по многу дней не возвращаться в порт.

Сейчас Дина, одетая в белоснежный брючный костюм из хлопка и широкополую шляпу, устроилась в шезлонге на верхней палубе этого красивого прогулочного судна; она не могла поверить в реальность происходящего. Еще сутки назад она была в холодной Москве, обдуваемой злым восточным ветром, который нес на город толстое снежное покрывало. Прошел всего день – и вот она в стране, где слова «зима», вероятно, даже нет в словаре.

***

Поездка готовилась в строгой секретности, в офисе ни одна душа не знала о планах заговорщиков исчезнуть из города. Незадолго до вылета, находясь в аэропорту, каждый из них сделал несколько коротких звонков, чтобы предупредить родных и коллег о срочной командировке, по официальной версии – на один из региональных заводов «Бионик Фуд». А после они договорились отключить телефоны на все время путешествия.

Пока Остафьев улаживал последние вопросы с офисом, Дина сообщила об отъезде родителям. Закончив беседу с отцом, она собралась выключить трубку, как вдруг позвонила Вера.

– Привет, – ответила удивленная Дина, – ты по делу или просто так? У меня есть минут пять, не больше.

– Что так? – удивилась подруга.

– Я улетаю, уже объявили посадку.

– Господи, Динка, куда это ты снова собралась?

– Куда-куда, на кудыкину гору. Это служебная командировка. Не могу тебе сказать.

– Тоже мне, разведчица! – возмутилась Вера. – Мало тебе твоей недавней европейской поездки? Скучно стало, опять в шпионов решила поиграть?

– Ну ладно, ладно, не шуми. Я скажу, только реагируй сдержанно и не уточняй. Я в твои края направляюсь. Наверное, буду где-то недалеко от тебя, хотя насколько недалеко, даже не представляю.

– Вот это да! А куда конкретно? Здесь ведь расстояния-то – о-го-го!

Дина не знала, как ответить, чтобы Вера ее поняла, а те, кто, возможно, сейчас подслушивал их разговор, нет. Называть пункт назначения, город, она не могла. Зная это, их легко найдут, и им снова станет угрожать опасность. Но что-то ответить все же было надо, и она с досадой выпалила:

– Ну и голова же ты птичья! Нельзя мне ничего говорить, понимаешь? До утренней звезды нельзя. Секрет. Служебная командировка.

Подруга несколько секунд молчала, осмысливая бред, который только что протараторила Дина, и недоуменно ответила:

– Ну ладно, нельзя так нельзя. Только об одном тебя прошу, – тут Вера вновь взяла свой обычный напористый и немного грубоватый тон, – будь осторожна и не лезь на рожон. Помни, что тебя зовут Дина Кострова, а не Мата Хари. И не вздумай играть в подружку Джеймса Бонда! Они у него все плохо кончили! Поняла?!

– Поняла, поняла, – улыбаясь, ответила ей на прощание Дина.

Выключив телефон, Дина засмотрелась на бесчинствующий снежный вихрь на взлетном поле. Огромные, от пола до потолка, окна аэропорта защищали ее от плотного круговорота мириад снежинок, стремительно несущихся к земле из темноты вечернего неба. Снегоуборочные машины трудились без устали, очищая взлетные полосы; техники в высоких унтах и пуховиках неспешно готовили самолеты к вылету; подъезжали и уезжали автомобили сервисных служб; и все это размеренное движение огромного аэропортового организма освещали сотни ярких прожекторов. В их лучах искрились и становились видимыми косые потоки летящего снега, что придавало всему происходящему окончательную фантасмагоричность.

В отражении стекла Дина увидела плотную фигуру Остафьева, направлявшегося к ней.

– Я думал, вы никогда не закончите прощаться с армией ваших поклонников. – Он улыбался. – Надеюсь, никому и ничего о цели нашего путешествия вы не сказали?

– Никому, только Вере намекнула.

– Дина, но я же просил никому не говорить! Тем более болтливым подругам, – встревожился Остафьев.

– Вера – не болтливая подруга, она просто подруга. Она работает в экспедиции на своем научно-исследовательском судне где-то в водах Новой Гвинеи. Да вы не волнуйтесь, мой намек был настолько неловким, что она, по-моему, все равно ничего не поняла.