Вольная (СИ)

— То есть ты не примешься в ужасе вопить про зверя, звать стражу и доказывать хоть самому султану, что его доверенный тайфа — монстр в человеческом обличье? — уточнил Рашед с таким видом, будто я здесь все еще металась в сомнениях, а не деловито ставила перед ним очередную задачу, с которой не мог справиться кто-то другой.

— О, у меня тысяча и один вопрос, — заверила я его, — но разве сейчас Руа-тайфа не важнее?

— Важнее, — признал он и, помедлив, прикрыл глаза. — Но ты дала единственно правильное объяснение, иного я бы и сам не придумал. Говоришь, ее уже ищут?

Я виновато кивнула, но он спрашивал безо всякой укоризны — деловито и сухо, все еще не открывая глаз, будто там, на красноватом фоне опущенных век, сами собой выстраивались схемы действий и нужные слова.

— Значит, ее должны найти до рассвета, — мрачновато заключил тайфа, — и привести сюда… впрочем, она и сама, скорее всего, догадается прийти во дворец, как только поймет, что никто не пытается ее убить. Руа хитра, как и подобает лисице. А мы тем временем… где твой раб? — внезапно спросил он.

— За дверью, — призналась я от неожиданности.

— Зови, — приказал тайфа и с донельзя суровым видом завязал пояс на халате.

Малих в святая святых вошел с нескрываемой опаской. Вполне себе человекообразный тайфа несколько развеял его страхи, но до конца успокоить не смог.

— Что с нами будет? — хмуро спросил он, тоже не снизойдя до пол господского халата.

Рашед устало вздохнул и уселся на тюфяк.

— Ты, — буркнул тайфа и наградил Малиха таким тяжелым взглядом исподлобья, что раб поспешил дисциплинированно опустить голову, всем своим видом олицетворяя несколько наигранное смирение. Рашед помедлил, закрепляя эффект, и совсем другим тоном закончил: — Ты будешь героем и спасителем.

Малих разом позабыл и про страх, и про смирение — вскинул голову и озадаченно уставился на господина и повелителя. Судя по тому, как горестно вздохнул тайфа, я тоже проявила себя не лучшим образом, но от меня он другого и не ждал.

— Для красивой сказки нужен кто-то, кто расколдует мою драгоценную сестру, — сообщил Рашед и смущенно потер шею. — Ну, то есть, «расколдуется»-то Руа и сама, но народу об этом не расскажешь. А раз уж в историю Аизы поверили, ее следует довести до логического завершения. Но гильдейские маги мигом поймут, что случилось с Руа на самом деле, а Нисалю я больше не доверяю. Зато ты свиточник, а значит, теоретически должен знать, как создавать контрзаклинания. Вот и станешь героем, «освободившим» Руа от злых чар. А взамен… что еще ты хочешь, помимо гильдейского дозволения? — вопрос тайфа пробормотал себе под нос, словно сам решал, что же такого Малих может хотеть, а не интересовался у него, — да и ответа дожидаться не стал: — Взамен я сделаю тебя свободным.

Малих, уже набравший воздуха, чтобы заговорить, им же и подавился. А я ахнула — кажется, слишком громко и растерянно.

— Да, знаю, ты рожден рабом от рабов, — отмахнулся Рашед, не дожидаясь вопросов, — но случай, согласись, беспрецедентный. Разумеется, просто так ничего не выйдет, я должен буду дойти до самого султана, чтобы выписать тебе вольную. Но я дойду, если ты поклянешься молчать о том, что на самом деле произошло.

Малих сжал губы, и я на какое-то ослепительно бессовестное мгновение искренне пожелала, чтобы он отказался и остался рядом со мной, как было с раннего детства. Он ведь всегда был рядом!

Но именно поэтому я заранее знала, что он ответит, и обреченно зажмурилась. Тайфа, как всегда, был безжалостно точен в своих предположениях.

Глава 15.2

Малих еще повернулся ко мне — с каким-то растерянным и беспомощным выражением лица, — и я сама развела руками и сказала слишком высоким голосом:

— Соглашайся.

Свобода — не первая и не последняя вещь, которую я не смогу ему дать. Зато тайфа — мог.

Кто я такая, чтобы отказывать ему в этом?

— Само собой, если откуда-то просочатся слухи о том, что случилось на самом деле, я позабочусь, чтобы лично от тебя больше не услышали ни слова, — скучающим тоном добавил тайфа. — У меня первоклассный главный садовник*. Собственно, если вы оба не будете держать рты на замке, я добавлю ему работы.

— Но превращение Руа-тайфы видели и служительницы гильдии, и наложницы господина! — праведно возмутилась я. — А Малих как раз был во дворе и застал Руа-тайфу уже в зверином обличье!

Рашед устало вздохнул и сдавил пальцами переносицу.

— По-моему, ты забываешь, что и мои наложницы, и служительницы гильдии — суранийки. У них нет ни малейших способностей к магии, они ничего в ней не понимают и с легкостью поверят, что на Руа повлиял какой-нибудь из свитков, оброненных мальчишкой-посыльным во дворе. А маги из гильдии будут вынуждены признать правдой то, что скажешь ты, потому что ты маг, и то, что скажет Малих, потому что он станет свободным свиточником. Только ваши слова будут иметь вес. Причем Малиху поверят куда охотнее, чем тебе, Аиза, потому как… — он развел руками, и я насупилась, не дожидаясь окончания фразы.