Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

— Мои претензии всё те же, — улыбался лукавый. — Ад мой по праву, и мы оба это знаем.

— Дважды ты выступил против Творца, и ничего не изменилось, — оскалился бывший главком. — Теперь ты можешь только запугивать. Доверия к тебе не будет.

— Доверие? В Аду? Им пренебрегают и на Небесах, так какого дьявола? — шутливо произнёс Сатана. — Ты не у дел, Молох. Я разговариваю с главнокомандующим.

— Извини? — поинтересовался Молох, одарив его враждебным взглядом. — Мне кажется, ты неправильно подобрал слова. Я представляю интересы главнокомандующего, и тебе следует быть повежливее, если хочешь что-то получить.

— Думаешь, сможешь удержать монополию на власть? — усмехнулся Сатана. — Думай так. Просто позаботься о том, чтобы твои розовые очки не упали слишком поздно.

— Непременно, — Молох откинулся в кресле и нащупал холодные пальцы Люциана, сидевшего рядом, — как только почувствую реальную угрозу с твоей стороны, — и его золотые глаза заблестели.

Сатана провёл когтистой рукой по козлиной бородке и прищурился. Молох почувствовал внутричерепное давление, которое переборол усилием воли. Ясно, как Сатана будет набирать сторонников.

— Мы вынуждены считаться друг с другом, — без удовольствия признал дьявол. — Ад не сможет обрести силу, если в его основе лежат распри. Мы можем уладить всё миром и оба обрести могущество.

— Всё звучит прекрасно, — признал Молох и кивнул, — жаль только, что твой мир заключается в том, что я должен тебе присягнуть. В чём проблема? Я разношу таким выскочкам, как ты, голову при первых же минутах разговора, но из-за твоего положения я вынужден тебя слушать. Благодари уже за моё внимание. Заслужи право на мою присягу, — он тоже прищурился. — И постарайся сделать это без покушений на моего супруга.

Люциан закусил губу, когда Молох назвал его супругом. Отвернулся и стиснул пальцы чуть сильнее, очень польщённый. Он прилюдно признал его своим. При самом Владыке. Более официального подтверждения быть не могло.

— Документально, — Сатана принял от Вельзевула несколько свитков и надел очки для чтения, — ты владеешь только Вторым кругом единолично. В остальных случаях твоё влияние очень ограничено. Ты зря играешь с огнём, Молох.

— В остальных случаях влияние разделено между другими князьями, покровительствующими мне. Думаешь, они признают твою власть? — Молох перебирал пальцы Люциана и думал о том, как ему хочется коснуться их губами.

У них давно не было секса, и для бывшего главкома каждое прикосновение было по-своему ценно.

— Я заставлю их меня признать, и тогда у тебя не будет другого выбора, — улыбнулся Сатана. — Извини, но бюрократия играет против тебя.

— Бюрократия, но не случай, — спокойно возразил Молох. — Быть может, ты и получил силу и немного мозгов, но это не значит, что их растеряли остальные князья тьмы. Сделай одолжение: не льсти себе. Стань для меня достойным соперником.

Сатана поднял когтистую ладонь и сжал её. Молох ощутил острое давление в голове, сильнее прежнего, и стиснул зубы в активной попытке сопротивления. Кровь закипела, жилки в висках забились. Боль готова была расколоть голову, но послышался шорох чёрной мантии Люциана — и Молох почувствовал прикосновение прохладных ладоней. Бывший генерал накрыл ими виски мужчины и губами коснулся макушки, после чего красноречиво посмотрел Сатане в глаза.

Дьявол ответил ему тем же взглядом: «ты мне не ровня, что бы ты ни сделал».

Люциан молча улыбнулся, холодно посмотрев на него, и вдохнул запах волос Молоха. Он опустился на своё место после того, как бывшему главкому полегчало.

— Политика — вещь безжалостная, — с ухмылкой подытожил Сатана. — Так получилось, что у меня больше прав на Ад. Я не буду отнимать у тебя кусок пирога. Мне просто будут нужны солдаты, когда это станет необходимо.

— На третий подъем? — насмешливо произнёс Молох, решив покурить и вскоре засмолив. — Почему бы тебе просто не уехать нахер? В Вегасе много отличных казино. Или ты уже наигрался? — он многозначительно посмотрел на потрёпанного Вельзевула с пустым взглядом.

— Сложно отказать себе в полном могуществе, — усмехнулся Сатана. — Я требую от тебя немногого. У тебя нет выбора.

Молох стиснул зубы, обуяв злобу.

— Я не согласен. Я ударю тебе в спину, когда выдастся удобный случай, — и поднялся с кресла, поманив за собой Люциана.

— Знаю. Незачем было озвучивать, — рассмеялся дьявол.

Люциан видел, с каким вызовом Молох смотрит на самого Владыку. Вообще, демону было удивительно наблюдать легенды воочию. Жаль только, что цена за такое зрелище невероятно большая. Молох пытается сделать скидку.

Иногда Моргенштерн не может уснуть и ворочается допоздна — тогда Молох поглаживает его по волосам и мурлычет что-нибудь тихое. Ему тоже не спится, когда его мальчик ворочается. Он проникает в воспоминания, немного уменьшая душевную боль Люциана, и умеряет злость. Мучения Ваала и Рауха услаждают его существо. Он ежесекундно ощущает их агонию — она отзывается глухими криками, на которые настраивается Молох, когда жаждет мести.