Вольно, генерал (СИ)

Мертвец выглядел гораздо прекраснее, чем при жизни. Лицо не было искажено печалью или злобой. Оно было расслабленно и бесстрастно, какое бывает или у мёртвых, или у святых, или ангелов. Мраморный, как надгробный памятник самому себе, Кальцифер лежал кротко, будто обнажилась наконец его истинная суть. Не злобный манипулятор, но — забитый всеми мальчик. «Он просто хотел услышать слова любви» — выгравировал бы кто-нибудь и был прав. Нижние веки у трупа были немного красные, будто суккуб сам оплакивал свою смерть. Умереть, так и не достигнув вершины, — достойный слёз проигрыш.

Молох поднял глаза с мертвеца и перевёл на Йенса Гросса. Демон не скорбел, но тоже был задумчив. Словно взвешивал, а стоило ли приходить, чтобы лишний раз огорчать себя. Он одним из первых погладил мёртвого Кальцифера по щеке и сказал несколько слов, слышные только ему самому. Поцеловал в лоб, как ребёнка, и призвал на помощь всю выдержку, на какую был способен.

Люциста явилась в длинном чёрном платье и шляпке с сеточкой, будто вышла из какого-нибудь американского фильма конца девяностых. Типичная и немного играющая на публику, чтобы отвлечь взгляды окружающих от лица. Никто не должен заметить грусти. Она принесла маленькую плюшевую игрушку и положила рядом с Кальцифером в гроб.

— Пушистик хочет умереть вместе с тобой, — мягко улыбнулась она и тоже поцеловала мальчика в лоб.

С Люцианом они пока что не пересекались. Девушка предпочла подойти к Молоху, поздороваться кивком головы.

— Обстановка накалённая, — констатировала она, придерживая шаль. Её внимательный взгляд обводил присутствующих не раз.

— Если скажешь, между кем, я буду приятно удивлён, — Молох стоял, сложив руки в замок перед собой и старался ни на кого не смотреть.

— Это слишком просто, — фыркнула Люциста. — Здесь не нужно быть психологом.

— И всё-таки?

— Люциан и Газаль постоянно переглядываются, будто хотят что-то сказать друг другу. Вряд ли доброго вечера пожелать, — демонесса покачала головой. — Ты присматривай за Люцианом, он глупости творит, как дышит.

Молох медленно кивнул, словно на него возлагалась великая и ответственная миссия. А потом усмехнулся.

— Отец-то ваш где?

— Должен быть с минуты на минуту, — Люциста взглянула на карманные часы. — А что, не можешь дождаться начала представления?

— Умираю просто, — хмыкнул Молох, на что получил немного осуждающий и насмешливый взгляд девушки.

— Если ты собираешься шутить на подобных мероприятиях, то заранее позаботься о тылах, — улыбнулась демонесса. — Кстати, где твой тыл?

Молох кивнул куда-то вдаль. Люцисте понадобилось время, чтобы взглядом найти пристроившегося на самой последней скамье Слайза. Он ни с кем не разговаривал — осматривался по сторонам и думал о своём. Возможно, восхищался архитектурой храма. Ему нечего было сказать окружающим.

Но секретарь вздрогнул, когда двери храма резко распахнулись. К мелодии органа и переливающихся шепотков прибавились размеренные громкие шаги. Легион величественно вторгся в храм Владыки и быстро преодолел расстояние до гроба. Все расступились перед ним, даже Молох отошёл в сторону, чтобы посмотреть на его реакцию.

Легион, весь в чёрном, со стелющейся сзади мантией, несколько секунд смотрел в лицо мёртвого сына, которого так долго не видел. Послышался тяжёлый вздох. Люциста украдкой заглянула ему в лицо и увидела сожаление. Которое быстро сменилось гневом. Ноздри Легиона раздулись, глаза загорелись.

— Люциан! — рявкнул он, и орган затих. Тишина.

Генерал солдатски развернулся к отцу и выжидающе на него посмотрел.

— Как это произошло, чёрт тебя подери?! — Легион быстрым шагом подошёл к сыну и взял того за грудки.

Молох так же стремительно оторвал их друг от друга. Красноречиво посмотрел в лицо разъярённому Легиону. «Не твоё — не трогай».

— Его застрелили, — выпалил Люциан с вызовом.

— Да ну? Это кто же? — развязно поинтересовался Легион, всецело готовый для скандала.

Моргенштерну потребовалось время, чтобы ответить.

— Пока неясно, — и посмотрел в сторону Газаля, спрятавшего взгляд.

— Идиоты, — Легион прижал ладонь ко лбу и немного прошёлся. — Идиоты! Полный зал профессиональных аферистов, и никто, никто ничего не знает! Нашли кого обманывать. Мой сын должен был умереть на коленях какого-нибудь старика или от яда, но застрелить… Вы что, издеваетесь?! — заорал он, обращаясь ко всем сразу.

— Ваш сын не таков, каким вы его считали, — холодно вступился Молох. — Вы ничего о нём не знали. Вам было плевать на него. А теперь вы приходите на похороны и ведёте себя, как истеричная домохозяйка.

Люциан и Люциста ошарашенно посмотрели на Молоха. Легион резко развернулся в его сторону. Он был похож на актёра, читавшего монолог Гамлета, но прервавшегося, потому что с него кто-то стащил панталоны.

— Господин главнокомандующий, при всём уважении… — сквозь зубы процедил Легион.

— При всём уважении, господин генерал-майор, вы ведёте себя неуважительно. К нам — я уже не говорю об усопшем. Что вы себе позволяете?