Вольнодумцы

Артём повернулся к ней спиной. Чуял, что она не уходит. Вдруг нахлынула картина. Он, маленький, стоит в своей комнате, голенький, а мама пытается уложить его спать, гладит по волосам, что-то шепчет, и ему всё это дико неприятно, его трясёт от этого, и он исторгает из себя что-то запретное: да пошла ты!

Откуда эти картины? Это правда или память подсовывает фальшивку? Однако здесь, в Петербурге, подобные видения не в первый раз терзают его. В его детстве есть что-то, с чем память теперь знакомит его впервые. А так бывает? Или он уже на пути в психушку?

Света не уходила.

– Послушай, ты можешь меня прогнать, можешь бросить мне эти деньги в лицо, но я хочу всё объяснить.

Артём повернулся и пошёл туда, где с Троицкой площади начиналась Петроградская сторона. Света не отставала, всё время затевала какой-то разговор, что-то спрашивала его, но он не реагировал. «Когда же она от меня отвяжется? Что ей надо?» От былого влечения не осталось и малой толики.

«Придётся выслушать. Так быстрее избавлюсь от неё», – решил Шалимов.

В начале Каменноостровского они наткнулись на паб с бельгийским названием.

Артём коротко глянул на девушку, она кивнула.

Он чертыхнулся про себя.

Слава богу, стол в баре был достаточно широкий.

– Что тебя принесло на мост?

– Ты надеялся, это случайность?

– Я ни на что не надеялся касательно тебя. Мне всё равно. – Артём опустил глаза на меню, показывая, что оно ему занимательнее Светы.

– Я понимаю. Понимаю, кем ты меня считаешь. Но меня заставили.

– Не продолжай, мне неинтересно. Я, по-моему, за всё заплатил. Обязательно возвращаться к этому? Ты всё время врёшь. К чему мне твои объяснения? Очередная лапша на уши?

– Я как тебя тогда на Невском догнала, Аньку попросила меня прикрыть перед Ахмедом. Мол, плохо себя чувствую, уехала домой. А Ахмед, когда прибыль стал считать, – взбесился. Как только мы на точку встали, прилетел к нам, отвёл меня во двор и давай допрашивать, почему не работала вчера. Я говорю, болела. А он как заорёт: трахалась ты за деньги, сука, а деньги скрысила! Откуда он узнал, что я у тебя была, не знаю. То ли Анька наплела, то ли видел нас кто-то из его джигитов, то ли из «Греческой таверны» доложили. Уже не выяснишь! Но вот пришлось мне наврать, что ты мне ничего не заплатил, а выкинул на улицу. Прости! Иначе он убил бы меня!

– Меня это не волнует, поверь. Я тебя прощаю. Деньги я твои не возьму. Оставь себе. Пригодятся.

Света, до этого державшая купюры в руках, послушно убрала их в карман.

– Ты меня ненавидишь? – Света захлюпала носом. Вытерла пальцем слезу с уголка правого глаза.

– Нет. Что будешь есть? Пить? – Артём гадал, притворяется она или нет. Угощением стремился унизить её.

– Пиво. Вишнёвое.

Света заплакала. Тихонечко, словно боясь, что её накажут за слишком громкий плач.

Зазвонил телефон. Лиза!

Артём сделал Свете знак рукой и глазами, чтоб не мешала.

В основном он произносил: «да», «хорошо», «конечно». С каждым словом голос Артёма звучал всё печальнее.

– Что-то случилось? – заботливо спросила девушка.

Артём чуть было не рассказал ей, но в последний момент сдержался. Хватит с него искренности. И с неё тоже.

Лиза известила, что нашла недорогие билеты до Самары и завтра утром они с Вольфом улетают. Она не в состоянии больше находиться в разлуке с матерью, когда та так нуждается в ней.

Артём выслушал её, остро ощутил, что снова остаётся один со всеми своими проблемами, но, разумеется, не стал её отговаривать. Да, ему теперь трудновато без неё будет разобраться со всей этой чехардой, которую они вчера разворошили. Но что всё это стоит в сравнении с её порывом? Смутное прошлое. Домыслы… Эсэмэски! Эсэмэски, пожалуй, это не шутки, это реальность. Но…

– Если я тебе мешаю, я уйду. Вот пива выпью, и простимся.

– Да сиди уж. – Артём тяжело вздохнул. – Ты мне так и не сказала, что тебя привело на мост.

– Я пришла к тебе на Фонтанку. От метро увидела, как ты вышел и куда-то помчался. Еле догнала.

– Ты слышала мой разговор с девушкой?

– Нет. На светофоре перед мостом застряла. – Света чуть подняла брови. Лицо её на миг натянуло на себя недовольство. – Это та, из-за которой ты сюда приехал? Я правильно поняла? Помирились?

– Мы не ссорились. И не мирились поэтому. Тут всё сложнее. Долго объяснять.

– Ты меня простил? Правда? Не злишься?

– Что за чушь? Почему я должен на тебя злиться? Ты же шлюха.

Света сжала губы. Слёзы снова заблестели, она взяла салфетку, смяла её, потом замахнулась, собираясь швырнуть в Артёма, но в последний момент замерла. Просто опустила лицо на руки.

Официант явно тревожился, глядя на происходящее за их столом.

– Ты прав, конечно. Со стороны всё это выглядит именно так.

– Ты вчера унизила меня руками этого Ахмеда или как там его… И теперь требуешь сочувствия, что ли?

– В чём унижение?

– Что? Ты серьёзно? Я-то, дурак, чуть голову не потерял, а выходит, это просто секс за деньги?

– Я же тебе всё объяснила. Неужели так трудно услышать, что я говорю?

Света как-то странно взглянула на него. Потом полезла в сумочку, достала телефон и два наушника. Поднялась со своего места и пересела к нему.