Вольнодумцы

– Давай одну песню вместе послушаем?

Он изумился и не успел воспротивиться тому, что она вставила наушник в его ухо. Песня начиналась словами «люблю того, кто не придёт», текст был неплохой, мелодия тоже. Когда отзвучали последние аккорды, он спросил:

– Кто это поёт?

– Диана Арбенина. Ты что, не знаешь эту песню? Ну ты даёшь!

– Не слышал. Неплохая.

Она сложила наушники в футляр и вместе с телефоном отправила обратно в сумку. Артёму это движение показалось очень трогательным. Его всегда жалобило, когда люди делали что-то обыденное, суетливое, вызывающее сострадание ко всему человеческому роду.

– Тебе хоть хорошо со мной было?

– Да. Ненавижу Ахмеда. Сука и урод. Всё испортил.

– Тебе лучше с ним не ссориться.

– Я уже поссорилась. Кстати, я хотела тебе сказать, что окончательно вышла из дела. Взяла кредит, отдала Ахмеду то, что он требовал. Теперь хочу попробовать в музыкальном училище восстановиться. И ещё дала объявление на «профи. ру», чтоб детишкам преподавать. Квалификацию я ещё не утратила, думаю.

Артём опять тяжело вздохнул: зачем ему это всё?

– Хочешь что-нибудь ещё? – Артём выбирал, что ему делать: ещё посидеть здесь, погрязая всё больше в бессмысленности общения со Светланой, или снова пойти в неразлучный с зимой город?

Света, казалось, приросла к стулу.

Она искала любую причину, чтобы не уйти прямо сейчас.

Она никогда не влюблялась в мужчин. В юности не встретился такой человек, а потом мужчины для неё превратились в объект заработка. Пару раз, не во время работы разумеется, на её пути загорались маленькие звёздочки взаимности, но, как только она представляла этих парней ищущими приключения в командировках, всё гасло. Убедить себя, что далеко не все так себя ведут, почему-то не получалось.

В те дни, когда можно было не выходить на промысел, она шла в клубы или бары, где на неё довольно быстро кто-нибудь клевал. В течение вечера она могла выбрать самца поприличнее и потрезвее, чтобы провести с ним ночь. Не синий же она чулок, в конце концов. С теми, кого они с Анькой разводили в барах на дорогое угощение, она не спала прежде никогда, хотя Ахмед постоянно подозревал её в этом. Артём был её дебютом в каком-то смысле. И у неё, конечно, и мысли не возникало получить с него деньги за секс. Но вышло, как вышло. Анька – стерва. Сама-то этим промышляла втихаря от любовника-сутенёра. Вот и решила на неё стрелки перевести.

«Артём ни на кого не похож, очень мягкий и при этом часто думает о чём-то своём. Важном. Хорошем. Она не влюблена в него, нет. Но он другой. Особый» – так она его оценивала. Конечно, вот-вот они расстанутся навсегда. Он её не воспринимает больше как женщину. Всё кончено. Но она почему-то ещё надеется на что-то.

– Хочу ли я чего-нибудь ещё? Ты спрашиваешь из вежливости, чтобы побыстрее попросить счёт?

Артём ничего не ответил. Только поморщился.

– Если я скажу, что хочу шампанского, закажешь мне?

– Закажу. – Кислая мина на его лице противоречила словам.

Света ещё несколько секунд не отводила от него печального взгляда, потом поднялась.

– Ладно. Я пойду. Удачи тебе! Не серчай. Не поминай лихом…

Он мучился оттого, что допускает ошибку, не удерживая её, он точно, бесповоротно знал, что это ошибка и никаких оправданий у него нет, но всё же ничего не предпринял, чтобы она осталась с ним в этом ресторане, хозяева которого всерьёз убедили себя, что он бельгийский.

Он ещё немного побыл в состоянии, когда всё внутри окаменело, всё кажется лишним и надо где-то брать силы, чтобы встать и куда-то пойти, чтобы никого больше не обременять, в том числе и себя самого.

Запах духов Светланы, который не долетал почему-то до него, когда она сидела рядом, теперь витал вокруг. И когда он вышел на крыльцо, пряный цветочный аромат не рассеивался, словно давал ему ещё один след – слабый, безнадёжный, последний.

Каменноостровский проспект вытягивался.

Небо везде было серое и только в дальней перспективе немного светлело.

Воспоминания, увидев его беззащитность, яростно накинулись и творили с ним всё, что хотели.

Сперва в сознание ворвалась давняя сцена из последнего класса школы. Ему нравилась одна девочка из параллельного класса. Ничего плотского в этом увлечении не было. Девочка по имени Аня походила на ожившую куклу с белыми волосами, синими глазами с почти всегда распахнутыми ресницами, высокой шеей. Её образ совпадал с тем образом, что юноши обыкновенно создают в себе сами и называют идеальным. Артём испытывал жгучую робость и опасался даже заговорить с ней на переменах. Однажды он решил, что пойдёт за ней после школы и уж по пути, когда не будет лишних глаз, попробует с ней о чём-нибудь поболтать. Так он на почтительном расстоянии и следовал за ней, впереди маячила ровная спина, белые волосы плясали по плечам в такт уверенным шагам.

Когда она вошла в арку дома, где жила, он перегнал её и как ни в чём не бывало спросил, как настроение.

Она остановилась, какое-то время с любопытством смотрела ему в глаза, потом отчеканила:

– Ты меня преследовать вздумал? Дурак! Мне это неприятно. Понял?