Вольное братство

— Я бы не посмел, господин комендант, нарушать субординацию или пользоваться ситуацией, — все-таки лейтенант служил здесь слишком мало, и многочисленные хитрости бывалых вояк ему еще были невдомек. — Но несколько дней назад я получил письмо из дому. Я уже рассказывал вам, что мой отец почти промотал состояние и помер, а семья оказалась на грани банкротства. Имение еще поддерживается благодаря матери и моему старшему брату. Наша сестра, которой исполнилось недавно восемнадцать лет, уже давно стала объектом пристального внимания соседа — барона Дандрэгона. Он несколько раз делал недвусмысленные намеки по поводу Тамми, что готов взять ее замуж. Сестренка, естественно, противится, да и никто в нашей семье не хочет видеть в родственниках этого спесивого дворянина. Но жизнь, как говорится, не стоит на месте, и постоянно подкидывает сложные задачи. Долги отца — он ведь был заядлый картежник — стали висеть неподъемным грузом на шее матери. Перед ней сейчас встал вопрос: или продавать имение и становиться безземельными дворянами, или выдать замуж Тамми. Барон Дандрэгон готов закрыть все долги, если сестренка станет его женой.

— Так в чем дело? — хмыкнул Мостан, пригубив вино. — Соглашайтесь — и жизнь вашей семьи станет не в пример легче. Я-то здесь при чем?

— Я подозреваю, что с выдачей Тамми замуж проблемы не закончатся, — кисло бросил лейтенант. — Барон обманет, как пить дать, обманет. Никаких долгов на себя не возьмет. Он еще тот прохвост. В письме к матери я так и сказал, чтобы она не принимала никаких решений, пока я не найду выход.

— Молодец, Рейн, соображаете, — кивнул комендант. — Образ честного дворянина как-то не складывается из ваших зарисовок. Не знаю, кто он такой, этот Дандрэгон, но верить ему не стал бы. Итак, что нужно от меня?

— Рекомендательные письма в Земельный Банк и Департамент Дворянского Имущества. В них нужно всего лишь подтвердить факт моей службы на Салангаре и просьба отложить исковые требования сроком на два года. Я уже посчитал, что за это время смогу накопить нужную сумму, которая покроет долги. Ведь каждый следующий год службы увеличивает жалование, так?

— Все верно, — кивнул Мостан. — Немного, но для кармана ощутимо. А вы уверены, лейтенант, что за два года сумеете вытащить на своем горбу неподъемную ношу? Фактически останетесь без денег. Как будете жить, питаться, одеваться? Ну, с этим я не хочу разбираться. Гораздо больше меня волнует личная репутация. Если вы не сможете оплатить по обязательствам — она пострадает куда сильнее, чем ваша. Вы это осознаете?

— Я смогу, — выпрямился лейтенант, и его лицо приобрело каменное выражение, в котором проглядывалась аристократическая спесивость, присущая всему дворянскому сословию, начиная от самых захудалых.

Мостан прекрасно понимал, какие душевные муки испытывал Рейн, идя на поклон к человеку, в жилах которого текла обычная кровь. Не имея шансов выправить ситуацию, сидя на Салангаре, лейтенант выбрал наименее затратный путь. И про репутацию он прекрасно знал. Какая репутация у человека, чей отец еще несколько десятков лет назад бегал по горячим пескам Халь-Фаюма? Военный? Подумаешь… Таких немало в Сиверии. Главное, Мостан не был дворянином, и рухнувшая репутация не грозила коменданту абсолютно ничем. Рейн его кинет, причем цинично и безжалостно, когда коменданту придется отвечать перед Департаментом, на каком основании он доверился человеку, у которого в кармане мышь повесилась. А то, что Рейн не сможет покрыть долг — уже сейчас ясно. Парень получит отсрочку для своей семьи, не более того. А за это время может произойти все, что угодно. Например, комендант скоропостижно помрет… Уф, чертовщина какая-то в голову полезла!

— Дорогой Рейн, — поставив бокал на стол, комендант сцепил пальцы на животе. — Я понимаю ваше волнение и проблему. Сейчас не тот момент, чтобы давать обещания. Нужно подумать. Дайте мне пару дней…

— Я все понимаю, господин комендант, — а глаза-то полыхнули злостью! — Если вы откажетесь — что ж, буду искать другие варианты.

Ага, дешевый трюк, взывающий к чести и совести сослуживца. Как-никак, вместе на проклятом острове службу несем, бок о бок переносим тяготы каторги!

— Дайте два дня, — мягко сказал Мостан, вставая. — Всего хорошего, лейтенант Рейн. До завтра.

Вопреки своему желанию он не пошел в мрачный каземат, чтобы лечь на топчан и поспать несколько оставшихся до рассвета часов. Вместо этого офицер поднялся по внешней лестнице на стену форта, чтобы проверить посты. Не забыл посетить бомбардиров, которые уже привыкли к его посещениям и захватить себя врасплох не позволяли. Как понял Мехмен Мостан, ушлые ребята раздобыли у магов дешевенький амулет, реагирующий на приближение проверяющего. Магия срабатывала безотказно, и к тому времени, как комендант появлялся в артиллерийском каземате, бодрствующая смена бомбардиров делала вид, что несет службу согласно Уставу. Ничего не скажешь, сообразили.