Вольное царство. Государь всея Руси

Успокоившись, великий князь сел на свое место и продолжал:

– Говорку мы им дадим, хоша все сие будет токмо словоблудие. – Иван Васильевич рассмеялся и добавил: – Вам всем, опричь князя Андрея, с ними, скоморохами, в словесную игру играть придется, дабы в Сытине их задержать подоле, дабы Новгород эти дни, хоша без плохой, а все ж без головы был бы…

Иван Васильевич задумался, и все сидели молча, чтобы не мешать ему, но великий князь через самое малое время продолжал:

– Андрей-то у меня останется, а ты, Иван Юрьич, со всеми, кто тут, иди в шатер для дьяков. Там яз велел для говорки почетный обеденный стол собрать. Угощайте их там от моего имени с честью.

Когда все ушли, великий князь сказал брату:

– Днесь самое трудное наступает в нашем деле, Андрюша. Надобно нам, пока словоблудие сие будет идти, все полки подвести к Новугороду, а потом с каждым днем крепче петлей затягивать. Скажи о сем братьям и с ними вместе прикажи воеводам всем быть у меня после обеда на ратной думе…

На другой день, в понедельник, началась говорка с послами новгородскими князя Патрикеева, братьев Морозовых и Далматова.

Опять длинно и пространно говорили послы, начиная с владыки, то же самое, что в первый раз говорили пред лицом великого князя. Называя его государем, просили о прекращении войны, об освобождении новгородских великих бояр из заточения, настаивали на отказе великого князя от судов в Новгороде и от вызовов новгородцев к себе на суд в Москву. Предлагали ему ездить в Новгород каждые четыре года для суда и сбора податей. Просили все то, чем в Коростыни семь лет назад мир заключили…

Последним говорил Яков Короб и, понимая, что новгородцы требуют того, чего требовать теперь невозможно, окончил речь свою словами:

– Пожаловал бы государь свою вотчину, как Бог положит ему на сердце…

С усмешкой выслушал великий князь вести об этом от князя Патрикеева после обеда, когда уже воеводы его собрались на думу.

– Слышите, воеводы, – молвил жестко Иван Васильевич, – бают они с нами, яко победители. Подкрепляю днесь приказ свой: Городище и монастыри занять все. Повелеваю воеводам: князьям Даниле Холмскому, Федору Пестрому, Ивану Стриге-Оболенскому да Ивану и Григорию Жито, с полками своими идти из Бронниц прямо к городу. На другую же сторону Новагорода, к Юрьеву и Аркажу монастырям, идти повелеваю воеводам князьям Семену Ряполовскому, Александру Оболенскому, Борису Оболенскому и боярам Василью да Елизару Гусевым, а с какими полками, приказано будет…

После этого начались подробные беседы с рассмотрением чертежей Новгорода и окрестностей, чтобы лучше приказ государя выполнить. Иван Васильевич одобрил все решения воевод своих, но требовал выполнения этих решений к утру ноября двадцать пятого…

– Хочу, – сказал он строго, – чтобы завтра за ранним завтраком об исполнении сего мне было ведомо.

На другой день, когда государь сел завтракать, примчался гонец от князя Данилы Холмского и вслед за ним другой – от князя Ряполовского. Сообщили они, что воеводы с той и другой стороны всю ночь переходы делали вдоль берега Ильмень-озера, а где нужно, и по льду озера идя, заняли к утру Городище и все монастыри вокруг Новгорода.

Иван Васильевич перекрестился и, велев дать гонцам по чарке крепкой водки и пирога на закуску, весело воскликнул:

– Передайте поклон мой всем воеводам и воям их! Да скажите – велит-де государь во всех полках днесь праздничный обед изготовить!..

– Ныне главное-то добре изделано, – молвил Иван Васильевич, отпустив гонцов и обращаясь к Патрикееву, который вместе с другими ожидал его приказаний для беседы с послами новгородскими.

– Лучше того и быть не может, – весело подтвердил князь Иван Юрьевич, – петля на шею накинута. Уже затягивать, чаю, можно.

– Пождем малость, – возразил Иван Васильевич, – не все еще полки подошли наши, да и псковичи с пушками надобны. Может, осаду поведем. – Помолчал великий князь и продолжал насмешливо: – Владыка – богомолец мой чрезмерно усердный, да господа его, вишь, ответа все ждут. Так спросите днесь их о посольстве Захария да Назария, которые от них в Новгород государями нас звали. В сем бы посольстве не запирались, а повинились и челом били, а яз их пожалую. Ну, да сами вы ведаете, что от них нудить надобно. Скажут пусть, какого государства от нас хотят. От меня же передайте: молвил-де великий князь, что вотчина наша новгородская ведает, как надо ей челом бить.