Вольное царство. Государь всея Руси

В самый канун Николина дня, декабря пятого, приехал из Новгорода в Паозерье к великому князю владыка Феофил все с теми же посадниками и житьими, что и ранее с ним были.

Иван Васильевич принял посольство в присутствии всех трех братьев своих, у него в этот день обедавших.

– Господине государь, – говорил владыка Феофил, – князь великий всея Руси, челом тобе бьем от всего Новагорода. Виновны мы пред лицом твоим, молим: пожалуй, помилуй. Винимся мы, посылали к тобе и к сыну твоему Назария и дьяка Захарию в государи Новугороду тобя звать, а потом от сего отрицались. Прости и помилуй. Скажи, государь, сам, какого государствования ты хочешь.

– Рад яз, – ответил великий князь, – что вы покаялись в вине своей. Обмыслив, днесь же ответ вам с боярами своими пришлю.

Взглянув на братьев, заметил Иван Васильевич, что у них страх, который передался им от новгородцев, а у Андрея большого и зависть к себе великую увидел.

Новгородцы ушли удрученные и покорные, горести своей не скрывая.

– Иван Юрьевич, – сказал Иван Васильевич князю Патрикееву, – ответь им от моего имени: хочу-де государствовать в Новомгороде, как на Москве государствую. Пусть с вечем о сем размыслят. Срок же яз им даю – от сего дни на третий день дать мне ответ. – Иван Васильевич помолчал и добавил: – Да поищи, Иван Юрьевич, толмача собе по-фряжски баить и прикажи маэстро Альберта, которого яз с собой из Москвы взял, добрый мост построить под Городищем к Новугороду для приступа. Да таков мост-то дородный, чтобы и пушки по нему возить было можно, и конным скакать слободно. Вишь, Волхов-то какая река: и в морозы не вся замерзнет…

Только ушел Патрикеев, как вошел дворецкий Русалка и доложил:

– Полки псковские, государь, подходят к Новугороду. Пригнал к тобе от войска и наместника твоего посадник псковский Василь Епимахов.

– Зови! – крикнул радостно великий князь, вставая с места. – Сие сугубо нам важно и ради стрельбы огненной и ради кормов из Пскова!

Посадника Епимахова государь встретил весьма приветливо, спросил имя и отечество и звал его Василием Сидоровичем.

– Ну, сказывай, Василь Сидорыч, – молвил государь, – садись с нами за стол попросту, по-походному.

Испив кубок за здравие великого князя, посадник доложил ему:

– Яз, государь, к тобе от наместника твоего князя Василья Шуйского и ото всего войска псковского. – Посадник встал из-за стола, поклонился Ивану Васильевичу и продолжал стоя: – Пришли мы все на твое государево дело с пушками и со всем, с чем повелел нам к тобе быть, со всею приправой ратной. Где повелишь нам у Новагорода стать? Полки свои разместив, наместник твой князь Василий сам тобе обо всем челом бить будет.

Отпуская посадника псковского, великий князь повелел:

– Князю Василью стать в Бискупицах, а посадникам с лучшими людьми стать в Федотьине, в селе вдовы Полинарьина. Прочим же псковичам стать в монастырях: у Троицы на Варяжке да на Клопске.

Декабря седьмого архиепископ Феофил возвратился в стан великого князя у Троицы с теми же послами, что были и ранее, но взяв еще с собой выборных от черных людей от всех пяти концов города.

Когда на этот раз вышли от государя к посольству князь Патрикеев, князь Стрига и братья Морозовы, заметили они, что новгородцы сильно пали духом, особливо владыка Феофил. Бледный, удрученный, стоял он все время в скорбном молчании, говорили только посадники.

Они били челом о том, как судить наместнику московскому в Новгороде, предлагали ежегодную дань со всех волостей новгородских, по гривне с двух сох. Суд был бы по старине, и не звал бы государь никого судиться в Москву, из новгородских земель людей не выводил, а в вотчины и земли боярские не вступался. Не звал бы на службу, а поручал бы им только оберегать рубежи Руси, северные и западные, от иноземцев.

Выслушав эти челобития, государь нахмурил брови и резко сказал боярам своим:

– Повестуйте им так: «Что, богомолец наш и весь Великий Новгород, меня с сыном государями своими признали, а ныне хотите мне указывать, как у вас государствовать?»

Архиепископ, посадники и тысяцкие, испугавшись своей дерзости, отвечали:

– Мы государям своим не указываем, а токмо хотим государева указания, ибо обычаи и пошлины московские не ведаем.

Получив такой ответ, Иван Васильевич смилостивился и велел передать новгородцам:

– Мы государство свое доржать так будем по обычаю московскому: вечу не быть, посаднику не быть, а все государство держит государь – великий князь, которому для господарства, как на Москве, волости и села надобны. Древние же земли великокняжеские, которые Новгород неправо взял за Святу Софию, ныне за собя, великого князя, беру. Яз же по мольбам вашим обещаю: не выводить людей из Новагорода, не вступаться в вотчины и земли боярские, а суд по старине оставить…