Волны любви. Маленькие семейные истории

— Вальтер, мы обсудим это с тобой чуть позже, когда ты вернёшься из Магдебурга. Пожалуйста, загляни на обратном пути ко мне в офис.

Я решительным шагом направился к выходу. Отец догнал меня уже у машины и на ходу запихнул в мой рюкзак новый телефон.

Телефон мне, конечно же, нужен. В первую очередь для связи с бабушкой и Вовкой, и приятели по гимназии вчера уже забеспокоились, куда я пропал с радаров. И всё таки всю дорогу до гимназии, которая прошла в молчании, я обдумывал, на чем бы мне сэкономить карманные деньги, чтобы купить телефон самому, а отцовский зарыть бы под каким-нибудь поганым деревом…

…И что это на меня нашло? Как изо всего этого выпутаться? Пожалуй, надо побольше в ближайшее время общаться с Линой. Она дама благоразумная и сумеет наставить нас с отцом на верный путь. Отец-то, пожалуй, одной ногой уже ступил на него.

Утром следующего дня меня ждал сюрприз. Отца не было за завтраком.

— Гена, Вальтер улетел в Штутгарт. Ближайшую неделю я буду тебя отвозить в гимназию и также встречать.

— Почему же он мне ничего не сказал? Не предупредил?

— Я думаю, что он собирался это сделать. Но ты же не разговариваешь с ним!

— Это ничего не значит! Я не разговариваю с ним, но я же всё слышу. Даже если не хочу слышать!

— Допустим, ты прав. Но теперь уже это не исправишь. Когда Вальтер вернется, попробуй поговорить с ним об этом при удобном случае.

Папирус, гад! Это он специально умотал! Знает, чем меня пронять. Он уже однажды сделал так. Улетел неожиданно в свой дурацкий Штутгарт и мне ничего не сказал. Это когда мы с Киршнером взломали компьютерную сеть гимназии. Здорово тогда повеселились, а Киршнер ещё и заработал приличную деньгу. Только потом, когда отец наказал меня своим оригинальным способом, улетев в Штутгарт, я ужасно по нему скучал. Даже всплакнул пару раз перед сном. Лина, кажется, догадалась об этом. Потом ещё прокололся, когда отец по возвращении приехал забирать меня из гимназии. Мы с Линой ждали его только на другой день. Видимо, от неожиданности я не справился с эмоциями. Бросился, дурак, ему навстречу с радостной рожей пасть до ушей.

Ничего. Я теперь старше и умнее. Посмотрим ещё, кто в этот раз проколется. Наверняка, притащится раньше, чем обещал Лине. «Сынок, я вернулся пораньше. Я так по тебе скучал!». Если честно, то я уже начал по нему скучать. Одно дело, когда ты с ним не разговариваешь, но знаешь, что он рядом и ты видишь и слышишь его, и совсем другое — когда он за сотни километров.

Когда я уезжал из Москвы, бабушка мне сказала:

— Не обижай отца. Он в отцовском деле несмышленыш. Может что-то сделает или скажет не так. Будь умнее. Сгоряча не мечи молнии глазищами и языком.

Я стараюсь. Только не всегда получается. Уж скорее бы отец заканчивал свой проект в Штендале. Мы бы переехали насовсем в Штутгарт. Тогда он не стал бы прятаться там от меня.

Через две недели толстяк Киршнер, сидевший в классе впереди меня, опоздал на второй урок на целых десять минут. Несмотря на тучность, он был очень подвижным и любил совать свой нос во все дырки. Если нужно было получить закрытую информацию из школьной жизни, компромат на кого-либо, все шли к Киршнеру. За небольшое вознаграждение толстяк мог узнать все. Нередко его поколачивали за это довольно основательно, но он стойко сносил тумаки и никогда не жаловался. Киршнер, как настоящий бизнесмен считал, что бизнес дело рискованное и редко обходится без неудач. Но ради удовольствия от полученной выгоды можно потерпеть небольшие неудобства. Особым спросом его услуги пользовались у старшеклассников-переростков с третьего этажа, которые постоянно интриговали друг против друга или против учителей.

Киршнер влетел в класс весь красный и запыхавшийся и плюхнулся на свое место в явном возбуждении. Это означало, что он что-то узнал сногсшибательное. Я ткнул ему в спину учебником испанского.

— Где ты, Пузырь шлялся? Я тут без твоей широкой спины сижу как голый пупс на капоте трабанта у всех на виду.

— Слушай, Пришелец, я сейчас был у служебного входа. Там сгружали новенькие музыкальные инструменты. Может, какой-то праздник намечается. Ты ничего не слышал?

— Ну ты даёшь, Пузырь! Если ты не знаешь, откуда могу знать я, пришелец из города красных кирпичей?

— А вдруг! Тебе иногда улыбается удача. Я хотел подождать, когда все сгрузят и выяснить что затевается, но меня прогнали. Теперь у меня зуд по всему телу начинается, что не достал полной информации.

— Не психуй! До конца дня ещё две перемены будут, успеешь все выяснить. Только чур, я первый на очереди узнать, что ты нароешь, по-соседски, так сказать.

— Договорились, так и быть тебе со скидкой.

Тут нас прервала учительница испанского.

— Киршнер и Риггерт! Вы очень живо обсуждаете, как я понимаю, творчество Унамуно. Поделитесь с одноклассниками своими мыслями.

Мы медленно начали соображать на двоих о чём идёт речь и с трудом заработали себе по тройке.

Со следующей перемены Киршнер явился в класс с загадочным выражением на лице.