Волны любви. Маленькие семейные истории

— Пришелец, гони гонорар. Я узнал все, вернее ещё не всё, но самое важное. В общем, в гимназии собираются возродить инструментальный ансамбль. Несколько лет назад ещё до твоего пришествия у нас был такой. Каждый месяц устраивались танцы. Было здорово. Но потом инструменты украли и всё прекратилось. Вора так и не нашли. Теперь появился спонсор, какая-то компания, и дело закрутится по новой. Я пока не знаю что за компания. Якобы директор подписал бумагу о неразглашении. Если тебе надо, могу постараться узнать. Давай договариваться о цене.

— Мне это не надо. Иди поищи кого-то другого на свой товар.

Но на самом деле мне очень хотелось узнать название компании, чтобы развеять подозрения, вдруг возникшие в моей голове в момент монолога Киршнера.

На другой день гимназия гудела. Все обсуждали музыкальные новости и связанные с ними предстоящие перемены в школьной жизни. Девчонки сбивались в кучки и, похоже, обсуждали будущие наряды и будущих жертв своего неотразимого обаяния. Мужская половина гадала кто будет играть в ансамбле и делали ставки на возможных кандидатов. Ставки принимал Киршнер, оперативно собравший информацию о всех кто более или менее владел каким либо инструментом. Учителя разделились на два лагеря: одни одобряли, другие недоумевали зачем директору эта головная боль, не иначе задумал какую-нибудь финансовую аферу.

На следующей неделе в один из дней последним уроком у нас была физика. Естественные и точные науки преподавались в гимназии на немецком языке и давались мне с трудом. Киршнер помогал мне усваивать специфический язык формул, теорем и законов, переводя их на язык городских улиц, конечно же не бесплатно. И вот сейчас он где-то зависал уже больше двадцати минут. Я психовал и оттого ещё больше не понимал новый материал. Придется остаться после уроков и просить учителя объяснить мне ещё раз. А я хотел сегодня вернуться домой пораньше и пока никого нет попробовать поиграть на электрогитаре, к которой я так и не прикоснулся до сих пор. Это желание появилось у меня, видимо, в связи с историей с музыкальными инструментами. Придет гад Пузырь, насчитаю ему штрафные. Но вместо Киршнера в класс пришла фрау Гольбах и предложила мне спуститься на первый этаж в кабинет директора. Остряк Тишински прокричал мне вслед:

— Пришелец, ты что, где-то космической слизи накапал?

Класс заржал, а мне было не до смеха. День явно летел под откос.

Подойдя к кабинету директора, я почувствовал резкий запах обуви Киршнера. Наш следопыт, чтобы обувь не скрипела при ходьбе, что было очень важно для его бизнеса, смазывал подошвы каким-то средством. Так вот, значит, где он рыщет. Видимо, в кабинете происходит что-то очень важное.

Кроме директора, там находились лысоватый господин в светло-зеленой водолазке и темно-зеленом клетчатом пиджаке, двое парней и девица с третьего этажа. А еще рыжая девчонка, старше нас на два класса. Весь прошлый учебный год она как бы ненарочно всё время попадалась мне на глаза. С этого года она вместе с классом перешла в старшую возрастную группу на третий этаж и я её ещё не видел в начавшемся году.

— Так-так, Риггерт, проходите, мы все вас ждём и хотим сделать вам хорошее предложение. Я посмотрел успеваемость в вашем классе. У вас очень неплохие успехи. Думаю, к концу этого учебного года вы сможете выбиться в группу лучших учеников.

— Господин директор, судя по составу присутствующих, вы хотите предложить мне экстерном перейти на третий этаж?

— Нет-нет, Риггерт, речь совсем о другом. Хотя… если подумать, в вашем ироничном вопросе есть некоторая доля правды. Я слышал, что вы неплохо играете на гитаре?

— От кого вы слышали? Я никому об этом не говорил.

— Так-так, это совсем не важно от кого. То, как вы мне ответили, доказывает, что мои предположения верны. Так вот, мы предлагаем вам принять участие в нашем новом инструментальном ансамбле. Будущие участники все перед вами. Как видите, они старшеклассники и, таким образом, вы действительно оказываетесь в старшей возрастной группе. Господин Зауэр, присутствующий здесь, известный в городе музыкальный продюссер, любезно согласился стать руководителем нашего ансамбля.

— Мне кажется, что мой отец не даст согласие. Я живу в другом городе.

— Не беспокойтесь, я беру переговоры с вашим отцом на себя. Думаю, что мне он не сможет отказать.

Интересно, почему он так уверен в этом?

Тут же состоялось организационное собрание. Составили план репетиций и обсудили репертуар первого концертного выступления. Зауэр попросил всех придумать себе сценическое имя.

Когда мы стали расходиться, ко мне из-за угла метнулся Киршнер.

— Риггерт, представляешь, Так-так, (это было прозвище директора) бился за твою кандидатуру как лев. Эти переростки никак не хотели тебя брать: «Не нужна нам эта малявка! Мы найдем своего парня посерьёзнее». Придурки! Они же не знали, что ты та ещё каланча. Слушай, а что это Так-так хочет с тебя поиметь?

Я не стал поддерживать разговор, рысью припустился в класс за рюкзаком и на городском автобусе поехал на вокзал. До отправления моей электрички времени оставалось в обрез.