Волны любви. Маленькие семейные истории

— Ну…, это тоже было, но я сразу сказал нет. Тут другое дело. Мы играли с ним в карты, и он стал меня спрашивать, кем я хочу стать, какие у меня планы на жизнь, ну и прочая ерунда, про которую спрашивают взрослые, когда не знают как обращаться с детьми. Я честно ответил, что буду учиться на инженера в Москве. Он так разозлился! Начать орать на меня и тебя тоже ругать. Я пытался ему объяснить и про брата и про маму и про бабушку. Я же обещал бабушке вернуться! Он вообще меня не слушал. Я решил тоже его не слушать и ушел спать. А ты знаешь, что я спал в твоей бывшей комнате? Фрау Людвига сказала, что там осталось все так, как было при тебе. Если бы у меня было побольше времени, я бы все там обшарил и, может быть, нашел бы какие-нибудь твои секретики. Ты расскажешь мне потом, почему вы с дедушкой поссорились?

— Мы не ссорились. А ты не отвлекайся. Из твоего рассказа я пока не вижу повода что-либо обсуждать и давать тебе советы.

— Так я же не всё рассказал. В-общем, на другое утро всё было нормально. Дедушка совсем не злился. А потом, когда мы уже летели обратно в Заален, он вдруг попросил рассказать о бабушке. Ну я выдал полную картину всё как есть. Даже показал в телефоне фотографию. Дедушка посмотрел на фотографию и вдруг начал прямо требовать, чтобы я ей немедленно позвонил. Он делает ей предложение и хочет на ней жениться. Вот-вот, пап, я также засмеялся. А он как шарахнет своим костылем по полу. Я думал, костыль вертолет насквозь проткнет. Он собрался жениться на бабушке, чтобы она переехала к нему. И тогда мне не нужно будет ехать учиться в Москву. Пап, он вообще нормальный? Ему почти сто лет.

— Восемьдесят восемь. От меня ты какого совета ждешь?

— Звонить мне бабушке в среду или нет. Дед требовал, чтобы я это сделал немедленно. Но я объяснил, что мы созваниваемся по средам. Он согласился подождать. Так мне говорить бабушке об этом предложении? Я боюсь, что она от смеха насмерть поперхнется. А потом все будут говорить, что вот фашисты ее в блокаду не уморили, а теперь спустя столько лет достал какой-то дряхлый немец.

— Швейцарец. Звонить в среду ты будешь обязательно. Иначе бабушка будет беспокоиться. Ты же помнишь, сколько ей лет. Надо поберечь ее здоровье. А насчет предложения… Я думаю, не стоит. Потом когда-нибудь при личной встрече расскажешь ей, и вы вместе посмеетесь. Дедушка, возможно, пошутил.

— Я, вообще-то, точно также думал. А если вдруг дедушка будет спрашивать, скажу, что бабушка ему отказала. Да?

— Да-да, ты же у нас мастер всех водить за нос, дорогой ты мой чертенок. Ах…, извини, Хенри, ты же теперь взрослый. Дорогой ты мой черт!

Пироги с рыбой

Бабушка умерла, когда мне оставалось доучиться в выпускном классе гимназии несколько дней. Я объявил отцу окончательное решение поступать в Бауманку, о чем мечтал ещё в Ольгино, перебирая свои сокровища под старой грушей. Отец надеялся, что с возрастом я изменю своей мечте. Сам он получил инженерное образование в Штутгартском техническом университете и неоднократно пытался склонить меня на тот же путь. Мы уже несколько лет жили в Штутгарте. В годовщину окончания университета отец непременно брал меня с собой на встречу с двумя своими однокурсниками, которые работали там преподавателями. Думаю, это был хитрый агитационный ход. Но я был упрям и сентиментален. А кроме того, букавство во мне было неискоренимо. Меня манили московские улицы и дворы, где прошло мое детство, старший брат, Артем, яркими красками расписывающий по телефону первый год своего студенческого бытия, мамина могила, бабушка, ну и много ещё что. В общем, у нас были забронированы билеты на самолёт на 29 июня, когда позвонил брат и сказал, что бабушка умерла.

Когда я был маленьким, она казалась мне очень старой и я боялся, что однажды выйду утром из своей комнаты, а она лежит на диване мертвая, вытянув ноги и сложив на груди руки, точь-в-точь как перед мебельным мастером когда-то. Поэтому когда Вовка сообщил печальную весть, я от неожиданности ляпнул: «На диване?». Нет, не на диване, в больнице. Бабушка звонила мне за неделю до этого. Мне показалось, что она в хорошем настроении, мы смеялись, подшучивали друг над другом. А в конце разговора, как это случалось с ней постоянно, резко сменила тон.

— Сынок, я написала завещание и оставляю тебе квартиру и дачу. Буду рада, если тебе это когда-нибудь пригодится.

Я сразу расстроился. Она, почувствовав это, попыталась меня утешить.

— Не переживай. Ты принес в мою жизнь много счастья, появившись однажды в моей квартире. Я замолвлю за тебя словечко на небесах, и у тебя все будет хорошо.

Известие о бабушкиной смерти потрясло. Я совершенно растерялся. Не знал, что делать. Ведь нужно ехать на похороны. Эту неделю я был дома один. Отец в командировке. Лина поехала с инспекцией по своим автомастерским перед от'ездом в очередную экспедицию и возвращалась только завтра. Опять же на руках билеты на самолёт на двадцать девятое число.

Брат, выслушав мои растрёпанные мысли, сказал: