Волны огня

Что ж, его желание может исполниться, подумала Шани. Если каждый из них признает долю своей вины, возможно, дальнейших конфликтов им удастся избежать, значит, она обязана забыть. Надо перебороть себя и забыть.

— Я сама ничего не сделала для того, чтобы развестись раньше, — ответила она, зачерпнув в ладонь песку и задумчиво глядя на то, как он струится сквозь пальцы.

— Виноват я, — настаивал Брайан, беря ее за руку. — Это я на тебя давил. — Он нежно сжал ее пальцы. Ответить тем же Шани была не в силах. Почему она думала о муже? Почему именно сейчас вспоминала его слова о том, как он искал ее? — Ты намерена начать процедуру развода?

— Если ты этого хочешь… — неопределенно ответила она, слегка нахмурившись.

— Конечно хочу.

Он лежал на боку, приподнявшись на локте, застыв в нетерпеливом ожидании ответа. Сомнения ее рассеивались с каждой секундой, и ей показалось, что ощущение счастья в ее сердце возродилось. Брайан любит ее, и в конечном счете это единственное, что имеет значение.

— У меня теперь выходной в понедельник. Я поеду в Никосию и найму хорошего адвоката.

— Молодец, девочка! Как ты сказала, никаких препятствий быть не должно.

— Будет небольшая задержка, связанная с моим пребыванием за границей.

— Как долго? — она покачала головой, и он поспешил добавить: — Нет, я понимаю, что точного срока ты назвать не сможешь.

— Полагаю, это займет несколько месяцев, — рискнула предположить она и с облегчением увидела улыбку на его лице.

— Не могу дождаться, хотя понимаю, что это будет непросто. Так или иначе, мы будем вместе все это время.

Она приблизилась к нему, и он положил руку на ее талию.

— У нас будет длинная помолвка, не более того, — прошептала она, подвинувшись к нему еще ближе.

Он нежно поцеловал ее.

— Я был таким ослом, Шани. Прости меня, милая.

И конечно, она простила его, но ответила лишь взглядом, ибо слов подобрать не смогла. Все-таки в их отношениях появилась трещинка, которую она не могла заделать.

В больнице Андреас общался с ней как обычно, ничем не выделяя ее среди остальных медсестер. Лидия, как успела уже заметить Дженни, шла напролом и стремительно занимала все новые позиции.

— Он у нее на крючке, — констатировала она без доли сомнений, когда однажды они с Шани, стоя у окна ее комнаты, заметили Лидию, направлявшуюся в особняк Андреаса. Дверь открылась сразу, стоило ей лишь постучать, и Дженни поспешила отметить, что хозяин, видимо, томился в ожидании.

— Интересно, чем они там занимаются? — задумчиво проговорила Шани и поспешила добавить, заметив удивление, мелькнувшее на лице Дженни: — Может, Лидия выполняет для мистера Мэноу какую-нибудь бумажную работу, так же как и для доктора Шофилда.

— Возможно, — усмехнулась Дженни. — Но не похоже. Она нацелилась на него — это ясно. Серьезен ли он в своих намерениях, не знаю, но она — без сомнений.

Шани молча пожала плечами. Если бы Андреас влюбился, это упростило бы дело и он захотел бы развода еще больше, чем она.

— Мистер Мэноу явно не в духе. — Дженни зашла к подруге перед самой операцией. — Интересно, что с ним.

— Думаю, еще не успев начать, он уже уверен, что этот молодой человек станет удобрением, — вмешалась молоденькая медсестра-киприотка, опередив намеревавшуюся высказать свои предположения Шани. — Я слышала, как он говорил об этом с Мэтрон, он был крайне недоволен. Как ты знаешь, у этого парня жена и двое детей. — Она с грустью покачала головой. — Неудивительно, что он злится. Доктора ведь вообще терпеть не могут мотоциклистов.

— Действительно, — мрачно и сердито согласилась Дженни. — Подумай, сколько хлопот они им доставляют. — Она бросила на Шани сочувствующий взгляд. — Нет, не завидую я тебе. Если еще до операции он в таком настроении, то что же говорить о самой операции.

Дженни оказалась права. Андреас буквально выплюнул в ее сторону «Доброе утро, сестра», когда она вошла в операционную, даже не удостоив ее взглядом. Лицо его было напряженным и крайне неприветливым. Помогая ему надеть операционный халат, младшая ассистентка, Кристэлла, рискнула улыбнуться ему, в ответ же она получила хмурый и недовольный взгляд. Его плохое настроение сильно накаляло атмосферу, и, случайно поймав взгляд анестезиолога, Шани поняла, что и он беспокоится о том, во что оно может перерасти после нескольких часов операции.

Его приказы выполнялись мгновенно и неукоснительно; на Шани он с негодованием посматривал без видимых на то причин, а когда она, по ошибке, дала ему не тот инструмент, он просто швырнул его на пол.

Часы тянулись, долгие и напряженные. На лбу Андреаса выступали крупные капли пота, которые вытирала стоящая рядом Кристэлла.

Внезапно Шани заметила озабоченное лицо анестезиолога, проверившего пульс больного. Он тут же сообщил Андреасу, что пульс прощупывается, но он крайне неустойчив. Хирург ответил слабым кивком, и Шани поняла, что, начиная операцию, Андреас лелеял надежду на чудо, теперь же он вынужден был признать, что мозг этого человека никогда уже не сможет функционировать должным образом и что пациент станет обузой для своей жены и детей до конца дней.