Волны святого волшебства

Схватив котенка за шиворот, она помчалась обратно в свою комнату. Ее опять трясло. Да так, что она с трудом сумела запереть балконную дверь.

Это уж слишком, подумала она. Вид Фила Боргеса с этой блондинкой пробудил в Анжеле какие-то неведомые, давно дремавшие в ней чувства. И это потрясло ее до глубины души.

Почему? Она снова и снова задавала себе этот вопрос. Не потому ли, что ей раньше никогда не приходилось видеть искушенных взрослых, обнимающих друг друга? Не потому ли, что всего час назад этот мужчина целовал ее, Анжелу? Терзаемая мыслями, она с такой силой прижала ко рту тыльную сторону ладони, что зубы впились в костяшки пальцев. Наконец Анжела провалилась в тяжелый сон.

Она еще не проснулась, когда дубовая дверь отворилась, скрипнув петлями. Когда поднос опустился на прикроватный столик, она перевернулась и что-то пробормотала. Но окончательно она проснулась и заморгала, когда Анна раздвинула шторы и впустила в комнату утреннее солнце.

— Шоколад, — кратко сказала Анна, — и одежда. Сеньорита Сильвия кое-что вам оставила. Сеньор сказал, вам надо утром отдохнуть. Он ждет вас к ланчу.

Она исчезла прежде, чем Анжела обрела дар речи.

Когда же она наконец встала и надела одолженные блузку и юбку, то оказалось, что первый встретившийся ей человек — не высокомерный хозяин дома, а Регина Вернер.

Анжела искала пару новых эластичных лент для укладки волос взамен тех, которые она накануне вечером растянула до потери упругости. Она заглянула в дверь комнаты в конце коридора и оказалась лицом к лицу с фройляйн Вернер.

Немка хмуро глянула поверх газеты, которую изучала. Лицо у нее было довольно суровое.

— Извините… — Анжела сразу поняла, что она помешала. Живя с Уинстоном, она привыкла постоянно испытывать такое ощущение. — Я только искала что-нибудь подвязать волосы.

Женщина продолжала хмуриться. Затем в ее глазах появилось выражение понимания.

— Ну конечно! Дочь Уинстона, Анжела, не так ли? Что ты хотела, детка?

— Эластичные ленты, если есть, — ответила Анжела, показывая на волосы.

— Разумеется.

Женщина порылась в коробке из папье-маше, стоявшей на столике перед ней, и нашла желаемое. Она протянула ленты Анжеле.

— Вот они. Надо сказать, я тебя не сразу узнала. Ты теперь выглядишь совсем иначе, чем прошлым вечером.

Она неодобрительно оглядела широкую цветную юбку из набивного ситца и полосатую муслиновую блузку.

— Полагаю, это вещи Сильвии Мартинес? Анжела пожала плечами.

— Не знаю. Анна, домоправительница, сказала, что кто-то одолжил мне эти вещи, но я еще не вполне проснулась и не поняла, кто именно.

Доктор Вернер сжала губы.

— Это, должно быть, Сильвия Мартинес. Больше никто не носит таких тканей. Притом, что в доме нет настоящей хозяйки, я должна с сожалением сказать, что жена Мартинеса проводит здесь слишком много времени.

Из-за дверей послышался шум. Обе они оглянулись. На пороге возник Фил Боргес. Он выглядел удивленным. Анжела вспыхнула.

Регина, ничего не заметившая, неодобрительно глядела на него.

Фил, казалось, забавлялся ситуацией.

— Что случилось с христианским милосердием, дорогая доктор Вернер?

Женщина покачала головой.

— Я вам не «дорогая». На этой территории я, кажется, единственная из женщин, кто имеет право так сказать.

Он громко рассмеялся.

— Полагаю, вы переоцениваете мое обаяние, доктор. Я, знаете ли, просто не отгоняю их, вот и все.

Анжела, вспомнив, как она отвечала ему прошлым вечером, вспыхнула еще ярче. Лучше бы он отогнал ее как собаку, подумала она, мучительно вздрогнув.

— Порядочные женщины не ведут себя так, чтобы их приходилось отгонять, — чопорно возразила Регина.

Фил оперся на книжный шкаф, сунув руку в карман брюк, и с интересом взглянул на нее.

— Вы взяли на себя труд изучать мою жизнь? — вежливо спросил он.

— В этом нет надобности, — отрезала Регина, и Анжела вдруг заметила, что та чуть ли не кипит от злости. — Ваша жизнь как открытая книга.

Губы Фила скривились в сардонической усмешке. Увидав ее, Анжела подумала, что на месте этой женщины она не заходила бы слишком далеко.

— Я в этом не уверен, — мягко сказал он.

— Да ведь вы никогда не беспокоились о том, чтобы спрятать ее от чужих глаз. Взять хотя бы жену Мартинеса. Шлюха из Рио. Бог знает, сколько других…

Фил глазом не моргнул. Кривая усмешка не сошла с его губ. Но каким-то образом Анжела вдруг поняла, что он уже не забавляется.

— Я польщен вашим интересом к моей личной жизни, — вежливо сказал он. — Однако не вижу необходимости надоедать моим гостям ее подробностями. — Он повернулся к девушке. — Как вы себя сегодня чувствуете?

Анжела облизала губы.

— Превосходно. Его глаза блеснули.

— Ни царапин, ни ссадин, ни синяков? Ни ломоты в костях?

Она, усмехнувшись, пожала плечами, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Ломота — да. Для первого путешествия верхом условия были далеко не идеальными. Пожалуй, пара царапин.

Он выглядел нетерпеливым.

— Давно вам не делали прививку от столбняка?

Глаза Анжелы расширились.

— Думаю, с детства. А что? Он повернулся к Регине Вернер.