Волны, в которых мы утонули

Она отстранилась от меня и встретилась со мной взглядом. Эти красивые, печальные голубые глаза.

Боже, как же я не люблю печаль в ее глазах.

Боже, как я люблю печаль в ее взгляде.

Это напомнило мне, что я не один.

А она тоже видела мою печаль?

Чувствовала ли она боль на моих губах?

– Ложись, – приказал я.

Она сделала, как я сказал.

Она стянула с меня боксеры, и я отбросил ее белую майку в сторону. Мой язык затанцевал по ее соску, и она ахнула. Этот звук заставил меня на секунду остановиться, но когда она запустила руки в мои волосы и опустила мою голову себе на грудь, я понял, что мне нужно попробовать каждую ее частичку. Мне нужно было поглотить ее существование, чтобы боль жизни на какое-то время исчезла.

Тонули.

Мы тонули. Тонули в печали, задыхались от боли. С каждым прикосновением, которым мы обменивались, волны разбивались о нас. Я сомкнул пальцы вокруг края ее трусиков, наблюдая, как они скользят вниз по ее красивым бедрам. Мои губы коснулись ее живота, и я снова услышал ее стон. Я поднял глаза и увидел, что она смотрит на меня. Я видел, что она хотела закрыть глаза, но не могла. Она должна была наблюдать за мной, изучать меня.

Да? – спросил я про себя, глядя в ее голубые глаза.

Она кивнула один раз.

Да.

Я опустился ниже и коснулся губами нежной кожи ее бедер. Затем я прижался к ней, скользя в ее влагу, чувствуя тесноту наших страхов с каждым толчком, чувствуя, как вода поднимается над нашими головами.

Наш корабль разбивался о волны прилива, унося нас с собой в пучину.

В тот вечер я кое-что понял о жизни. Иногда дождь был приятнее солнца. Иногда боль приносила больше удовлетворения, чем исцеление. И иногда кусочки головоломки были более красивыми, когда они были разбросаны.

Мы занимались любовью в темноте. Это было беспорядочно, это было неудобно, это была та сторона нас, о существовании которой мы даже не подозревали. В ту ночь мы отдались темноте, потеряв себя, но отчего-то чувствуя, что мы на верном пути.

По мере приближения рассвета наши поцелуи переходили в нечто большее. С каждым поцелуем, с каждым движением и каждым стоном буря стихала. Мэгги не сводила с меня глаз каждый раз, когда я погружался в нее все глубже. Мне нравилось, что она чувствовала, мне нравилось, как она шептала, мне нравилось, что она любила меня. Мне нравилось любить ее. Мы стали единым целым, стали якорями друг для друга, нашли путь к берегу.

Когда солнечные лучи пробились сквозь занавески и птицы начали петь, мы продолжали любить друг друга при свете дня.

Глава 38

Мэгги

Шерил: Можешь приехать домой? Мне нужна твоя помощь.

Я прочитала сообщение от сестры, стоя в ванной, завернувшись в полотенце после душа. После ночи, проведенной с Бруксом, мне ужасно хотелось спать. Говорить о том, что со мной случилось, было, наверное, сложнее всего в моей жизни, но это было и лучшее, что я сделала. Мне казалось, что с моей души упала бо́льшая часть груза.

– Брукс, – крикнула я. – Кажется, нам нужно домой.

Ответа не было.

Я обошла весь дом, кутаясь в полотенце, но его нигде не было. Когда я вышла на крыльцо, солнечный свет поцеловал мою кожу. Мой взгляд метнулся к озеру, и я не только увидела его, но и услышала. Брукс был на лодке посреди озера. Он пел. Пел под лучами солнца.

Когда он вернулся, я уже оделась и собрала свои вещи.

– Все в порядке? – спросил он меня.

– Да. Шерил только что написала, что я нужна родителям. Сможешь отвезти меня обратно? – Я поморщилась. – Я знаю, что ты, возможно, не готов вернуться, но мне просто нужно убедиться, что все в порядке.

– Конечно. Пойду тоже соберу вещи.

– Ты вернешься со мной?

– Я только что вернул тебя, Мэгги Мэй Райли, и никогда больше не отпущу, – сказал он, подходя и обнимая меня. – Кроме того, я еще несколько недель назад должен был вернуть лодку. Почти уверен: я должен больше, чем мне хотелось бы.

Я хихикнула.

Мы сложили вещи в машину, погрузили лодку на прицеп и поехали домой. В дороге мы не слушали радио. Я знала, что Брукс не был готов погрузиться во что-то, связанное с музыкой. Если раньше он ждал, пока я обрету свой голос, теперь настала моя очередь терпеливо ждать, пока он обретет свой. И он найдет его – я это знала. То, что он пел в лодке, было для меня самым большим знаком. Он медленно, но верно находил дорогу домой.

– Пожалуй, я подожду здесь, – сказал Брукс, подъезжая к нашему дому. – Не хочу вмешиваться.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Ты уверен?

– Да. Иди помоги маме. Я буду здесь.

Я кивнула и сказала, что не задержу его надолго. Как только я вышла из машины, ко мне подбежала Шерил.

– О господи! Почему так долго? Я писала тебе четыре часа назад! – Она застонала.

Я хихикнула, подходя к своей драматичной сестре.

– Дорога от коттеджа занимает как раз четыре часа.

– Я знаю, но это не значит… – Она замолчала. Ее руки взлетели к груди. – Прости. Погоди. Придержи лошадей. Ты только что… – Она скрестила руки на груди, выпрямила их, положила на бедра и снова скрестила. – Ты… заговорила?

Я кивнула.

– Да, я тут пробую кое-что новенькое.