Волны, в которых мы утонули

Он отвернулся, запустив пальцы в волосы, раздраженный, злой.

Чем больше он злился, тем больше раздражалась я. Он снова отключил музыкальный автомат, а я снова включила его.

Каждый раз, когда я подходила к нему, я чувствовала, как он выдыхает на меня пары виски. В последний раз дернув за шнур, Брукс толкнул правой рукой музыкальный автомат.

– Хватит! Почему? Почему, черт возьми, ты не оставишь меня в покое? Я же оставил тебя в покое много лет назад! К черту твою музыку, твои надежды и твой список дел. Напрасно ты ждешь меня, Мэгги, – каждое слово, словно пощечина, отбрасывало меня назад. – Ты зря теряешь время, так что убирайся отсюда к чертовой матери…

– ТЫ ОБЕЩАЛ! – закричала я. Мой голос дрожал, когда слова срывались с моих уст. Мои руки взлетели к губам, и мой желудок сжался. Я сказала это? Это точно сказала я? Это мой голос? Мои звуки? Мои слова?

Он обратил на меня озадаченный взгляд своих карих глаз, смущенный звуком моего голоса. Я была в таком же замешательстве. Он опустил взгляд на мои губы и шагнул вперед.

– Скажи еще раз, – умолял он.

– Ты обещал. – Я подошла ближе к нему, не в силах скрыть свою дрожь. Я опустила глаза, а потом поняла голову. – Ты обещал, что будешь моим якорем, и я всегда обещала быть твоим, если когда-нибудь буду тебе нужна. Я здесь потому, что мы дали друг другу обещание, но сейчас я даже не знаю, ты ли это, – прошептала я. – Мальчик, которого я знала, никогда не стал бы кричать на меня. Никогда. Мальчик, которого я знала, не стал бы так сильно себя корить.

– Мэгги.

– Брукс.

Он зажмурился, услышав, как я произнесла его имя.

– Еще, – попросил он.

– Брукс, – пробормотала я.

Когда он открыл глаза, я была уже совсем близко. Мои пальцы коснулись его груди.

– Брукс… пожалуйста, не делай этого. Хватит все время меня отталкивать. Я хочу помочь тебе, но ты продолжаешь каждый день бить меня своим гневом, своей болью, и я больше не могу этого выносить. Я не могу продолжать быть твоей грушей для битья. Не делай этого с собой, – взмолилась я. – Не топи себя. Это слишком. Уж я-то знаю. Я тонула долгие годы. Ты сидишь здесь и убиваешь себя каждую секунду, как будто ты один, но это не так. – Я взяла его руки и прижала их к своей груди. – Я здесь. Я здесь ради тебя, но ты должен перестать бить меня своими словами. Ты должен перестать вести себя так, будто я твой враг.

Я отпустила его руки, а он продолжал смотреть на меня. Его поразили звуки моего голоса? Или, может быть, слова, которые слетали с моих уст?

– Будет тяжело. Будет очень тяжело. Я не отступлюсь, но ты не должен так ко мне относиться, Брукс. Не будь тем, кем ты не являешься. Ты не чудовище. Ты полная противоположность. Ты нежный, добрый и веселый. Ты мой лучший друг. Ты это знаешь. Так что я не уйду отсюда, пока ты снова не найдешь его, – сказала я.

– Что найду?

Я положила руки ему на грудь, нежно поцеловала в щеку и прошептала:

– Свой голос.

Глава 37

Брукс

«Ты обещал».

Ее голос. Первые слова, которые она произнесла за много лет… и произнесла она их потому, что я ее разочаровал. Правда, стоящая за этими словами, не давала мне уснуть всю ночь. Вместе со звуком ее голоса. До чего неприятно, что она заговорила, когда злилась и когда ей было больно. До чего неприятно, что именно я довел ее до этого.

Что со мной стало?

– Мэгги, – прошептал я примерно в пять утра. Она спала. Я слегка похлопал ее по плечу. – Мэгги, проснись.

Она пошевелилась, зевнула и проснулась. Протерев глаза, она озадаченно подняла бровь.

– Я знаю, что еще рано, но я хочу тебе кое-что показать.

Она кивнула. Я подумал, не показалось ли мне вчера вечером, что я слышу ее голос. Она встала с постели, и мы вышли во двор. Я сел на краю причала, и она села рядом со мной.

Наклонив голову, она прищурилась и в замешательстве посмотрела на меня.

– Номер шестьдесят семь в твоем списке дел. Встретить восход у воды или увидеть, как солнце садится в воду.

Легкий вздох сорвался с ее губ. Она перевела взгляд на медленно просыпающееся темное небо.

– Ты ворочаешься во сне, – сказала она.

– Да. Я знаю.

– Ты тоже просыпаешься в холодном поту? Тебе никогда не казалось, что ты тонешь? Да, ты понимаешь, что это всего лишь сон, но тебе все равно кажется, что ты снова там?

Я быстро закивал в ответ:

– Да. Да. Именно. Трудно описать, что в такие моменты творится у меня в голове. Все твердят, что скоро все будет в порядке, но воспоминания, голоса в моей голове…

– Они настоящие. Голоса. Вспышки. Страхи. Все это на самом деле, Брукс. И неважно, сколько ты пытаешься описать это человеку, который никогда не проходил через травму. Тебя не поймут. То, что случилось с тобой, должно быть, ужасно. Я знаю, каково это – ворочаться по ночам в постели. Я знаю, каково это – просыпаться в холодном поту. Я знаю, каково это – чувствовать это каждую секунду, каждый день. Без остановки.

Я опустил голову.

– И ты живешь так с десяти лет?

– Да. Поэтому я не могла тебя оставить. Я знаю, каково это – бояться снова начинать жить.