Вольные Астронавты

На Арефа никто не обращал внимания. Наверное, здесь могли быть воинами только совершеннолетние. Ареф что-то порывался сказать, но его довольно неназойливо, тем не менее бесцеремонно, оттеснили в задние ряды процессии, двинувшейся во дворец. Однако процессия воинов куда-то свернула, и Зотик лишь в обществе повелителя шел дальше. Коридоры были узкими, едва ли троим в ряд пройти, с многочисленными дверями, сдвигающимися в сторону. Зотик так и не понял, из какого материала внутренние перегородки дворца; гладкие, без всякого намека на швы и стыки, снежно-белые, какие-то даже холодные на вид. Зотик вспомнил, как ему рассказывал один парень из абордажной команды Беззубого Жана, художник, волею судьбы занесенный в пираты, что некоторые земные художники, жуткие снобы, помешанные на старине, делают полотно для своих картин по старинному рецепту из рисовой соломы, под названием картон. Очень похоже, что внутренние переборки во дворце как раз из картона.

Наконец пришли в зал, размером примерно десять на десять метров, с низким потолком, и, в отличие от коридоров, с черными лакированными деревянными стенами. Посреди зала стоял маленький низенький столик и три плетеные кресла вокруг него. На столике возвышался невероятной, музейной изящности кувшин и три белые, похожие на цветы лилии, чашечки. Ареф опять попытался что-то сказать Зотику, но повелитель повелительным жестом отослал его к дальней стене. После чего повелитель уселся в кресло, жестом указал Зотику на соседнее. С шорохом отъехала в сторону одна из четырех дверей, ведущих в зал, в проеме стоял Халим Филлогоний в роскошной серой, с платиновыми блестками, хламиде, с мечом и бластером на поясе. Лицо его медленно серело, вытягивалось, и Зотику даже показалось, что он машинально дернулся назад, бежать. Но тут же взял себя в руки, и с широченной улыбкой направился к столу, протягивая вперед обе руки, при этом радостно крича:

— Зотик! Дружище! Каким космическим ветром тебя сюда занесло, каким космическим течением прибило к этому благословенному райскому острову?!

Честно говоря, Зотик ожидал, что Халим схватится за оружие, и теперь был несколько ошарашен его оживлением и неподдельной радостью. В последний раз они расставались, оживленно обмениваясь бластерными разрядами, потому как перед тем Зотик, оскорбленный в своих лучших чувствах, ворвался в комнату Халима, где тот отдыхал в обществе четырех дам на громадной круглой кровати, и объявил, что за сплетни только бабам морды не бьют. Халим, естественно, впал в амбицию и ринулся в драку. Он вообще нервно реагировал на то, что к нему при женщинах обращались непочтительно. На корабле-то он от Зотика и не такое выносил. Зотик, чтобы не быть пустозвоном, врезал Халиму открытой ладонью, от чего он пролетел через всю комнату и приземлился прямо на своих девочек с горящим алым пламенем отпечатком Зотиковой длани на физиономии. После чего беседа штурмана с капитаном оживилась участием бластеров.

Халим долго тискал Зотиковы плечи, тряс руки, улыбался, потом непринужденно расположился у столика. Повелитель плавными, весьма изящными движениями, видимо ритуальными, налил в чашечки густое темно-красное вино; сначала Зотику, потом Халиму, и себе лишь в последнюю очередь. Зотик видел, что Халим, будто на тиратронной батарее сидит, аж подскакивал, как от разрядов, так ему не терпелось узнать, в чем дело, и почему это его бывший штурман так непринужденно расположился у стола самого повелителя? Однако приходилось выдерживать ритуал винопития. Повелитель повернул голову к Зотику, медленно ее наклонил, поднял, повернул к Халиму, так же медленно наклонил, поднял, после чего все это проделал Халим, а потом Зотик, на всякий случай. Немного посмаковав, повелитель одним глотком опорожнил чашечку, на пару секунд задержал жидкость во рту, проглотил.

Вино было божественным! В пиратской среде не пить было никак невозможно, и то, что Зотик пил по необходимости, было форменной отравой по сравнению с этим. Бесшумно вбежала миниатюрная девушка с подносом, поставила на стол другой кувшин, не менее изящный, чем первый, и заменила чашечки на узкие и высокие стаканы из черного фарфора. Когда девушка исчезла, Халим быстро, сквозь зубы проговорил:

— Выключи переводчика…

Зотик помедлил, но все же отключил интерком. Халим продолжал:

— Что это за мальчишка стоит у входа?

Зотик чуть было машинально не повернул голову, но Халим быстро проговорил:

— Не верти головой, мы же вино пьем…

Ареф так и торчал у стены, куда ему указал повелитель.

— Это мой парень… — обронил Зотик.

— Слушай, — Халим говорил быстро, но при этом сидел в расслабленной позе, благожелательно глядя на Зотика, — давай забудем все. Ну, мы же три раза ссорились! Ты три раза от меня уходил, но потом возвращался. Потому что Халим — это удача.

— Ага! А зачем птичек на меня напустил?